style="font-size:15px;"> – Ой, а я хочу большой капуччино! – воскликнула Илария. – А ты, Дари?
– Да я не замерзла, выпью просто чашечку кофе.
– Ну да, вы, сибиряки, холода не боитесь! – Лари засмеялась.
В кофейне – одной из многих, расположенных в помещениях под трибунами ипподрома – было людно: в этот прохладный и ветреный день зрители спешили согреться, хотя приходилось довольствоваться безалкогольными напитками; спиртного во время представлений не продавали не только на ипподроме, но и в ближайших окрестностях. Подруги едва нашли свободный столик. Дарья подумала, что если бы тут знали, чья она жена, ей бы, наверное, сразу выделили лучшее место и даже бесплатно обслужили… Однако такая перспектива ее не прельщала.
– А ты будешь сегодня на балу? – поинтересовалась у нее Лизи.
– Да ну, какой бал? – Дарья махнула рукой. – У меня и платья нет, и танцевать я уже, наверное, разучилась. Я же полтора года не танцевала, да и раньше-то почти ничего не умела, что я сейчас пойду, позориться только…
На бал в Большом Дворце ей довелось попасть только однажды. В две тысячи двенадцатом году, когда муж второй раз взял Великий приз Золотого Ипподрома, у Дарьи шел восьмой месяц второй беременности, и ей было не до танцев. Следующий случай попасть на бал представился в мае две тысячи четырнадцатого: хотя на тех бегах Василий в итоге не добился главного приза, однако в первый день выиграл в трех заездах и, таким образом, получил приглашение на бал. Но тот бал у Дарьи оставил впечатления не самые приятные. Хоть она и ходила на уроки танцев, но, постоянно занятая детьми, так и не успела как следует научиться ничему, кроме вальсов, и пришлось отказывать кавалерам, пытавшимся пригласить ее на другие танцы. Василий же так увлекся разговором с Панайотисом, что вообще позабыл о жене, а когда Дарья в итоге позволила себя увести знаменитому вознице зеленых Михаилу Нотарасу, с которым станцевала два вальса и в перерывах весело проводила время – молодой человек оказался остроумным и интересным собеседником, – муж вдруг принялся искать ее по всему залу, а найдя, слегка попенял на то, что она его «бросила»… К тому же он мало с кем ее познакомил – а она-то надеялась на общение с новыми людьми, а не всё с тем же Паном или Лизи, – да еще наступил на ногу, танцуя с женой открывшую бал африсму. Правда, долго извинялся, но настроение у Дарьи было подпорчено… Словом, праздник не задался, и на заключительный бал того Ипподрома Дарья не пошла, отговорившись плохим самочувствием, а платье сдала в магазин подержанной одежды. Теперь она вспомнила эту историю, и в ней всколыхнулась волна досады и обиды неизвестно на кого и на что.
– Не огорчайся! – весело утешила ее Илария. – Я вот и вообще никогда не умела танцевать.
– И зря! – заявила Лизи. – Танцы это классно! Сразу чувствуешь себя женщиной на двести процентов и больше. Да
