она должна была выбрать наследника, иначе весь род будут преследовать неудачи на протяжении семи поколений.
– А твои родители, кто они? – спросил стажер.
– Матери я совсем не знаю, – охотно ответила я, – отца почти не помню. А бабушка нашла меня в приюте, когда я уже школу заканчивала. Я даже не уверена, что мы с ней связаны по крови. Может, она приглядела подходящую и способную, чтобы дар передать.
Мурза замолчал, погрузившись в размышления. Я тоже уставилась в окно. Пейзаж состоял из однообразных холмов, ярко-зеленых из-за молодой травы. Редкие чахлые кустики, небрежно разбросанные тут и там, дополняли оформление.
Иногда встречались небольшие поселки, которые мы быстро оставляли позади. На станциях выходили и входили люди, лица постоянно менялись, но рядом с Мурзой так никто и не садился. Если человек похож на психа и при этом не в смирительной рубашке, это не значит, что он нормален. Наверняка, и в дурдоме бывает день открытых дверей или полы покрасили.
– И как это было?
– Что?– не поняла я.
– Ну, как ты получила дар?
– А, это…– я задумалась. – Перед смертью бабушка дала мне одну вещь, которую я должна была носить, не снимая, целый год. Из нее дар постепенно перешел ко мне. Потом я выбрала духа-хранителя и заключила с ним сделку.
– Духа-хранителя? – удивление отразилось на лице стажера.
– Да. Я называю его Внутренним Голосом. Хотя, на самом деле он из воздушных шептунов, которые бродят по небесным дорогам.
– А зачем они нужны, эти хранители? – Мурз был явно заинтересован.
Я засмеялась:
– Основным занятием моего духа я могу назвать пустую болтовню. Как подумаю, что буду вынуждена его слушать до самой смерти, начинаю немного жалеть, что выбрала именно шептуна.
– То есть, ты заключаешь сделку раз и навсегда?
Я кивнула, а потом вспомнила о невидимости и сказала:
– Да.
Нас прервали самым бесцеремонным образом. В вагон шагнул бедно одетый мужичонка с гармонью наперевес. Одновременно давя на клавиши и на жалость, он медленно побрел по вагону. Черный ворон в его исполнении все вился и вился, никак не желая улетать.
Пассажиры совали ему мелочь, лишь бы быстрее отделаться от мелодии, в которой слились воедино песнь мартовского кота и мальчика из хора, переспавшего с медведем.
Дойдя до Мурзы, мужичонка остановился и прервал концерт. Его вороватый взгляд ощупал простодушное лицо стажера и карман рубашки, оттопыренный пачкой денег. А мыслишки так и вихрились вокруг головы, складываясь в подходящие комбинации.
– Подайте на пропитание старому больному человеку, – затянул хмырь, резко изменив репертуар. – Три дня не ел, умираю с голоду.
Мурз поправил веточку на ухе и полез в рюкзак. После недолгих поисков на свет появилось яблоко, которое и было торжественно вручено голодающему из Поволжья.
Страдалец,
