«Морозко» и дешевый черно-белый телевизор казались здесь предметами роскоши.
Впрочем, я неприхотлива…
– Настя, все будет хорошо, – фальшиво пообещала я. Девушка устало кивнула, как, наверное, делала все прошедшие сутки.
– Хорошо, что ты так быстро прилетела. – Она подхватила с пола заранее собранную сумку, единственно для того, чтобы ее перехватил Петр. – Ты же работала раньше в «Артеке»?
– Нет.
Настя поморщилась. Возможно, производящий внушение что-то напутал, но сейчас девушке было не до того.
– Я еще успею на утренний самолет, – сказала она. – Петя, машина в Симферополь идет?
– Через час, – кивнул Петр.
Бывшая вожатая снова обратила внимание на меня:
– С девочками я уже попрощалась, – сообщила она. – Так что… никто не удивится. Ты им передай, что я их всех очень люблю и обязательно… что попробую вернуться.
На миг в ее глазах блеснули слезы – видимо, она поняла одну из возможных причин скорого возвращения.
– Настя… – Я обняла ее за плечи. – Все будет в порядке, твоя мама поправится…
Маленькое личико Насти сморщилось в болезненной гримасе.
– Она же никогда не болела! – будто прорвало ее. – Никогда!
Петр деликатно кашлянул. Настя опустила глаза, замолчала.
Конечно, существовали различные способы быстро отправить меня на работу в «Артек». Но Завулон всегда предпочитает самые простые. Мать Насти внезапно слегла с тяжелейшим инфарктом, девушка улетает обратно в Москву, вместо нее из университета направляют в лагерь другую студентку. Все элементарно.
Скорее всего мать Насти все равно бы получила инфаркт: может быть, через год, может быть, через пять лет. Завулон всегда тщательно просчитывает баланс сил. Вызвать инфаркт у абсолютно здоровой женщины – это вмешательство четвертого порядка, автоматически дающее Светлым право на ответную магию такой же силы.
Почти наверняка мать Насти выживет. Завулон не склонен к бессмысленной жестокости. Зачем убивать женщину, когда нужный эффект достигается всего лишь тяжелой болезнью?
Так что я могла бы успокоить свою предшественницу. Вот только слишком многое пришлось бы рассказывать.
– Вот тетрадка, я тут кое-что записала… – Настя протянула мне тонкую школьную тетрадку с веселенькой обложкой, изображающей популярного певца, придурковато лыбящегося на сцене. – Так… мелочи, но, может быть, пригодится. К некоторым девочкам нужен особый подход…
Я кивнула. А Настя вдруг махнула рукой:
– Да что я тебе рассказываю? Ты прекрасно справишься.
И все-таки она еще минут пятнадцать посвящала меня в тонкости распорядка, просила обратить особое внимание на каких-то девочек, не по возрасту рано флиртующих с мальчишками, советовала не требовать тишины после отбоя – «пятнадцати минут им хватает наговориться, максимум – полчаса…»
Лишь когда Петр молча показал ей на часы, Настя
