ради которого Нина решает прогулять первую пару. В эти
первые свои дни они постоянно испытывают друг друга и всякими мелкими вопросами, и такими,
как «в чём смысл жизни?», «как надобно правильно жить?», «к чему стремиться?» Конечно,
полностью, так, чтобы стык в стык, их взгляды не совпадают, однако в этих-то несовпадениях и
есть главный вкус общения.
– Ну и что? Не пора ли завтракать? – предлагает наконец Роман, чувствуя, что с этими
утренними разговорами он уже навалялся до мути в голове.
Нина гибко тянется, изображая некую томную пантеру. Роман невольно с улыбкой наблюдает.
Поначалу Смугляна привлекала экзотичностью, шоколадной кожей, отточенной стройностью, а,
чуть привыкнув к ней за эту совместную неделю, Роман теперь вроде как заново спрашивает себя:
так красива она всё-таки или нет? «Я красива», – открыто заявила однажды сама Нина, и он,
обескураженный своей неспособностью определиться, поверил ей на слово.
– Давай, давай, подымайся! – играя в серьёзность, требует Роман.
Смугляна опутывает его руками, пытается удержать ещё, и он уже и впрямь чуть недовольно
расцепляет её пальцы. Неприятно, когда тебя сдерживают, если ты уже включён в движение. Нина
оттягивает занавеску, бросает взгляд на будильник хозяйки, ойкает и, опережая Романа, бежит в
ванную.
Он остаётся сидеть на кровати, на этом высоком складе матрасов. Сегодня ему приснилась
Голубика с детьми, но вспомнить сон отчётливо уже не получается. Нина гремит на кухне
тарелками и он, предвкушая завтрак, начинает остывать от лёгкого недовольства ею.
– Ну ладно, – говорит Смугляна, появившись из кухни в том же наряде Евы, – я немного
перехватила, не переживай за меня. Я опаздываю уже на вторую пару. Ты тоже похватай, что там у
нас есть.
Роман остаётся сидеть за занавеской. Он слышит, как Нина торопливо одевается, как
застёгивает замки сапог в коридоре и как, даже не заглянув к нему и ничего не крикнув на
прощание, щёлкает дверным замком. Она, кажется, уже в другой половине своей жизни откуда не
крикнешь.
Весь день Роман сидит за книгой у окна. Хозяйка, вернувшись с рынка, штопает чулки и бельё
на кухне. Идти туда не хочется.
Подумать есть о чём. Проблем много. Надо как-то забрать у Ирэн свои остальные вещи. Надо
предпринимать и какие-то официальные действия, чтобы прекратить с женой все отношения. (Или
пока что не прекращать?) Надо бы как-то полноценно, что ли, осмыслить происходящее.
Но сегодня не до того. Сегодня он раздражён тем, как убежала Смугляна.
Нина приходит уже в темноте. Голодная, заглядывает на полку холодильника, отведённую им
121
Марией Иосифовной.
