обстоятельств и не слишком обременённых интеллектом.
Конечно, были исключения: увлекавшийся химией и физикой Сергей или писавшая стишки Лена отличались безусловно от обычных в каждом классе отличников и зубрил. Именно с Сергеем у меня сложились отношения, тянувшие на дружеские, тем более что он совершенно не обращал внимание на разницу в росте и комплекции. Он как раз был высокий и худой, точнее – тощий как скелет, так что ему доставалось почти так же как мне. Только он мог постоять за себя: высокая очкастая глиста в скафандре (как называли его враги) обладал такими длинными рычагами, что мало кто решался задевать его по-настоящему. Он хоть и носил очки в тонкой оправе – болтавшиеся часто на самом кончике носа, но при попытках наездов резко ощетинивался и давал сдачи. Даже те, кто были старше на год, не связывались: я помню, какой отпор он дал в первом классе какому-то третьекласснику, не помню по какой причине наехавшему на Сергея! На драку в школьном дворе собралась куча зрителей, имевшая возможность насладиться тем, как умело и ловко он отбрыкивается от жирного здоровяка, так и не сумевшего одолеть Сергея в неравной драке и тихо в конце концов слинявшего. Однако сам он ни на кого не нападал: он увлекался астрономией, собирал марки, а позже – в средних уже классах – занялся химическими опытами, в которых я тоже принял некоторое участие.
В отличие от меня у него имелась полноценная семья, и жили они в отдельной нормальной квартире не так далеко от школы. Именно к нему ходил я в гости после уроков, если на улице стояла паршивая погода и было особо нечем заняться: я знал, что у него всегда найдётся дома новая игра или книга, а в холодильнике лежат остатки какого-нибудь пирога или торта, которые перепадут в том числе и мне.
Чем мы занимались? Да всем чем захочется: от обычного морского боя и телевизора до мелких пакостей, устраиваемых по телефону. У него ведь имелся цветной телевизор – неслыханная роскошь в те времена! Здоровый яркий телек отечественного производства позволял видеть намного лучше и больше, чем тот дохлый чёрно-белый «Рекорд», что стоял у нас с матерью дома, и иногда я специально только ради этого напрашивался к нему. Но Сергей был добрым ко мне: он безусловно видел и понимал моё положение, и совсем не имел ничего против того, чтобы делиться со мной плодами своего благополучия. Его родители ездили, кажется, и за границу, так что у него имелись и западные шмотки. Тырил ли я у него? Да вы что: никогда не был крысой, воровать же у лучшего и единственного настоящего друга: западло! Тем более что пару раз мне от него обламывались мелкие подарки. Мы же с ним были – друзья, двое против всех, имевших глупость или наглость наезжать на нашу нестандартную парочку. Он ведь выделялся и как самый высокий в классе – моя в этом смысле противоположность – так что иногда нас дразнили Дон Кихотом и Санчо Пансой: другой почти неразлучной парочкой, из других правда времён и народов.
В этом сравнении что-то было: умный и языкастый Санчо-Хорёк хорошо урановешивался
