на ту же самую отмель. Сильные ливни, потоками устремляющиеся к реке, также способствуют тому, что останки животных смываются в реку с прибрежных территорий.
Думается, наши далекие предки, находя такие «кладбища», не брезговали и мясной пищей, тем более что моллюски и ракообразные – в принципе, тоже пища «мясная». На костях могли сохраняться остатки плоти, но что самое главное, в самих костях сохранялся костный мозг – весьма питательная и энергетически ценная субстанция. Разгрызание костей – не такое простое дело, как может показаться на первый взгляд, и в природе существует не так много хищников, способных это делать. Здесь нашему далекому предку вполне мог помочь навык в раскалывании камнем твердых панцирей ракообразных и раковин моллюсков.
Данная возможность очень важна, поскольку позволила гоминидам на определенном этапе перейти к употреблению мяса в больших объемах. Но об этом позже.
Итак, образ жизни древних гоминид нам становится более или менее ясен.
Однако, как мы уже говорили, плиоцен – это время засухи, длившейся многие тысячи лет. Постепенно на обширных африканских просторах воды становилось все меньше. Дожди из-за образования новых горных цепей все реже приносили живительную влагу. Реки и озера начали медленно мелеть. Обмеление это происходило на протяжении сотен тысяч лет, поэтому было не очень заметно с первого взгляда. Гоминиды, привязанные к исконным местам своего обитания, продолжали вести привычный образ жизни. Понижение уровня рек и озер не было критичным для их выживания, поэтому особой причины для миграции не возникало. Но тем не менее с постепенным обмелением водоемов происходила одна важная вещь. Гоминиды все в большей степени, если так можно выразиться, «вылезали из воды». Если раньше вода на каком-то месте им доходила до шеи, то теперь там же едва достигала груди, чуть позже опустилась на уровень живота… Почему это так важно? Дело в том, что с понижением уровня воды ослабевала Архимедова сила выталкивания, и нагрузка на нижние конечности и позвоночный столб постепенно усиливалась. Эта постепенность обеспечивала временной зазор, необходимый для анатомической перестройки организма. Если бы обмеление происходило не постепенно, а сразу, катастрофическим образом, то «двуногая обезьяна» вряд ли бы смогла приспособиться к новым условиям. Скорее всего, ее постигла бы та же участь, что и большую часть других гоминид – она бы попросту вымерла. В лучшем случае – перешла бы на «четырехногий», более выгодный способ передвижения, чтобы уменьшить нагрузки на мышцы и скелет, а заодно выиграть в скорости.
Этот способ возникновения бипедии настолько очевиден, что я не могу понять, почему он раньше никому не приходил в голову.
С обмелением водоемов появлялось множество заболоченных мест. Прибрежная трава и водоросли разрастались, покрывая большие территории пересохших рек и озер. Для гоминид возникла новая необходимость – передвигаться, как и раньше, на двух ногах,
