те же законы природы, что и на Земле».
В следующем письме Вавилову, отвечая на вопрос об отношении новых властей к Сельскохозяйственному ученому комитету, он отмечал: «Отношения Ученого комитета к сферам установились 2 недели назад. На всё соглашаются и всё подписывают, но обещания плохо исполняют. Посмотрим, что дальше будет».
О том, что было дальше, узнаем из писем одного из ведущих сотрудников Отдела прикладной ботаники Александра Ивановича Мальцева. В ноябре 1917-го Регель послал его в Каменную степь – спасать тамошнюю Опытную станцию.
В ведении Отдела прикладной ботаники было четыре опытных станции: в Новгородской губернии, в Лифляндии, в Туркестане и в Каменной степи (Воронежская губерния). Пятая – в Саратовской губернии – была создана Н.И.Вавиловым. Станция в Каменной степи была основана еще Докучаевым, но неожиданно она осталась без директора: он заболел и уехал лечиться в Петроград. Срочно требовалось замена.
Мальцев добирался до нее целую неделю. Значительную часть пути простоял на открытой тормозной площадке товарного вагона и отморозил пальцы на ногах: не мог втиснуться в переполненный вагон.
На Станции застал всё в страшном запустении. Изгородь во многих местах была проломана, обветшалые сараи могли в любой момент завалиться, дома служащих нечем было отапливать, земельные участки для посевов вытоптал скот, семенной материал был изгрызен и перемешан мышами.
Наибольшая опасность была в том, что крестьяне ближайших деревень, подстрекаемые лозунгом «Грабь награбленное!», захватят и распашут земли Станции – тогда их уже не вернуть. Прихода большевиков крестьяне ждали с нетерпением, сотрудники Станции – со страхом. «В общем, здесь настроение у всех нервное, тревожное. Одно время, перед праздниками, боялись разгромов», – писал Мальцев Регелю 18 января 1918 года.
А вот что он писал 3 июля: «Обнищали до крайности, сидим без копейки денег, запасы муки и картофеля почти истощились, а купить не на что… Грабители, вооруженные и в солдатской форме, нападают не только на отдельных лиц, но даже на целые селения. Делали они “визиты” и на опытную станцию. Избили приказчика, сняли изгородь, которая была вокруг питомника… Таловский совет выдал нам три винтовки с пулями для защиты имущества. На отделении трое мужчин – Гринцевич, Кожухов и я, а остальные – женщины с детьми (семья Кобяковых, Трауцкой и Ефремова)… Удастся ли нам с винтовками сохранить отделение, покажет будущее. Атмосфера все более и более усложняется. В моей Короче, сообщили в письме родственники, была устроена Варфоломеевская ночь – вырезали около 400 человек интеллигенции… Что делается в Петрограде? Есть ли хоть какой просвет на лучшее будущее? Здесь жизнь становится все более и более опасной… Продолжаю собирать растения и изучать каменностепную флору»[107].
За годы Гражданской войны местность, где находилась станция, переходила из рук в руки двадцать три (!) раза[108]. Связь с Петроградом прерывалась на много месяцев,
Ефремов Э. Степь и люди: заметки о последователях и последствиях великого докучаевского эксперимента в Каменной степи // Подъем – Регион. 2012. С. 126–182.
Елина О.Ю. Сельскохозяйственные опытные станции в начале 1920-х гг. Советский вариант реформы // На переломе: Советская биология в 20—30-х годах / под ред. Э.И.Колчинского. СПб., 1997. Вып. 1. С. 27–85.
