так что по нелинейным искажениям он мог занять приличное место на конкурсе радиолюбителей. На этой почве Веня сдружился с радиомонтажником Колей. У того были, действительно, золотые руки, и ему давали самую трудную работу, требовавшую высокой квалификации. Тому, кто понимает в этом деле хоть что-нибудь, достаточно сказать, что Коле поручали чинить кубы памяти БЭСМ-6, спаивая тончайшую вязь почти неосязаемых проводничков. Обычно при обрывах куб выбрасывают целиком, потому что малейшие дефекты пайки порождают контактную разность потенциалов, которая делает дальнейшую работу памяти на высоких частотах ненадёжной. Веня жадно перенимал у Коли приемы мастерства, и быстро научился делать приличную разводку печатных плат, освоил травление плат и деликатную пайку.
Коля был человеком простым, но и его не обошла эта дурацкая мода держать породистых собак. Когда он приобрел за немалые деньги щенка восточно-европейской овчарки «с паспортом», каждый день с утра он докладывал, что его собачка съела вчера за ужином 150 граммов докторской колбаски, пару сваренных вкрутую яиц, поливитамины, нежирный кусочек сала. А больше – ни-ни, потому что – рацион. Однажды, придя на работу, Коля уронил голову на стол и проспал до обеда. После обеда он рассказал, что собачка заболела чумкой, ей делают уколы. Ночь напролёт она воет, соседи нервничают, стучат швабрами в потолок, поэтому всю ночь он качает собачку на руках. То же повторилось и на следующий день. Коля скрипел зубами и говорил, что он бы давно повесил собачку на первом суку, утопил бы её, сволочь, в помойном ведре, но нельзя, потому, что она зарегистрирована с родословной в собачьем клубе. Самое большее, что возможно, это получить разрешение клуба усыпить собаку и везти её на другой конец города для усыпления. Еще через два дня Коля пришел на работу выспавшимся, и все поняли, что мучавшая его проблема наконец решена. Теперь, чтобы ввести Колю в экстаз, достаточно было сказать: «А не подарить ли тебе, друг, породистую собачку».
Как и большинство талантливых личностей на Руси, Коля страдал запоями. В этом состоянии он, видимо, любил подраться, а поскольку телосложения он был довольно хлипкого, то дрался он чаще всего со своей женой. Беда его была, однако, в том, что жена была юристом, или имела к этому какое-то отношение, поэтому она быстро вызывала милицию и сдавала Колю в вытрезвитель. Оттуда, ясное дело, через некоторое время на работу приходила бумага, на которую общественность должна была обязательно отреагировать.
Однажды в жаркий июльский день, придя на практику, Веня видит за соседним столом престранную картину: там сидит мужик, похожий на Колю, но в зимней меховой шапке, натянутой до подбородка и в черных «шпионских» очках. Спрашивает удивленно:
– Коля, ты что, в кино снимаешься?
Тот сердито буркнул:
– Выпил вчера, подрался.
Действительно, лицо всё было
