к процессу, затем должны перейти к круглосуточной трёхсменной работе с одним выходным днём. Все восемь часов машем своими крюками под палящими лучами щедрого летнего солнца. Девчонки в майках и шортах, ребята в старых джинсах, обнаженные по пояс. В шортах им бы ноги бревнами ободрало, будь здоров. С непривычки пьют много воды, отчего еще больше потеют и снова жаждут пить. На питание выдают талоны, однако пункт питания на заводе словом «столовая» назвать трудно. Скорее, это буфет, поскольку здесь нет горячих блюд типа борща или котлет. Холодные закуски, салаты, сметана и напитки – вот, пожалуй и всё. В какую-либо городскую столовую не успеть за время обеденного перерыва, а при такой физической нагрузке на той еде, что имеется, долго не протянешь. В отряде возникает лёгкий демократический ропот насчёт того, чтобы командир отряда и комиссар надавили на заводское начальство о лучшей организации питания.
В конце дня тело гудит и хочется отдохнуть. Начальство хлопочет о формировании из отряда трёх бригад и об организации соревнования между ними. Студенты же гнут свою линию, что, мол, неплохо бы в конце каждого дня, когда бригадиры закрывают наряды, вывешивать здесь же на стене, сколько заработали за день. Так проходит неделя. Все втягиваются в работу и начинают выходить на три смены по скользящему графику. Единственная беда – список с начислениями зарплаты всё никак не появляется. Начальники студенческих бригад оправдываются, что заводские мастера позволяют им контролировать не все наряды. Потихоньку все и сами начинаем догадываться, что их нагревают откровенно. Во-первых, поставив однажды свою девочку, вести учёт бревен и, сравнив её данные с теми, что дает учётчица с завода, обнаруживается, что студентам систематически занижают выработку. Кроме, того, на соседнем конвейере, где работают профессионалы с завода выработка почти в три раза выше. Столь высокая разница объясняется не столько их лучшими навыками работы, сколько тем, что их конвейер новее и реже встаёт. И, наконец, катера ритмичнее подгоняют к их конвейеру брёвна, не допуская простоев, как это имеет дело на студенческом конвейере. Но и это не всё. Даже если бы их выработка равнялась студенческой, они получили бы чуть не вдвое больше студентов из-за разрядов и каких-то там тарифных коэффициентов, которыми так умело крутят их бригадиры.
Назревает ропот в народе. Очень неприятно, когда понимаешь, что тебя обдирают, как липку. Особенно неприятно, если ты работаешь при этом на износ. В отличие от рабочих завода, у студентов есть всего лишь два с небольшим месяца за год, чтобы заработать на жизнь. Теперь они уже требуют от руководства отряда вывесить списки заработков сегодня же вечером, иначе завтра не выйдут на работу. Днём на участок заходит какой-то начальник, отвечающий за организацию работы отряда. Веня решил провести разведку и, подмигнув ребятам, подходит к нему с разговором о том, что студенты
