в тёмную воду, в щетину камыша. В щель настила ножа не просунешь – так ровненько доски подогнаны. А балясины перил искусная рука украсила резьбой. Впрочем, мостом сейчас любоваться было некогда. Мы одолели его, подобно запыхавшимся спринтерам, и появились у ворот аккурат в тот момент, когда мощные дубовые створы начали сдвигаться.
– Стойте!..
Из ворот высунулся дозорный, заросший светлой курчавой бородой мужик под два метра ростом – на голове кожаный подшлемник, кольчужная рубаха до колен, у локтя рукоять меча. Детина оглядел меня крайне недоброжелательно, перевёл взгляд на Радима и немного просветлел лицом.
– А, Странник!.. Князь нонеча уже два раза посылал с прясла вас выглядывать. Проходите живее.
Ну, коли сами предлагают, мы вошли. Навстречу из-за широкой спины детины выступили ещё двое – тоже в кольчугах, рослые, с внимательным прищуром глаз. Я заметил, как присматривались они ко мне – напряжённо, чутко. Даже ноздри у них вздрагивали, как у сторожевых псов, – с чем пришёл чужой, не принёс ли зла?.. Может, они, по уверению Радима, и не знали слова «сенсация», может, им было вообще наплевать, кто я – пришелец из иного мира или парень из соседней деревни. Однако взгляды этой троицы были красноречивы. Попробуй сунься, говорили они, попробуй сделать что-нибудь худое, живым не уйдёшь!
А ты думал, тебя встретят с цветами и духовым оркестром?..
– Провожатого дать? – пробасил детина.
Радим покачал головой.
– Сами доберёмся. Смотрите в оба, в лесу обмень гуляет. Ему не в тягость и сюда доскакать. Кто в ночном?
– Кмети, четверо.
– Добро.
Дозорные посторонились, пропуская нас. Но их взгляды так и жгли мне затылок. Даже куртка, казалось, прилипла к спине. Как бы не приложили сзади по темечку на всякий случай. Смотрят, как на ту самую шишимору…
– Не слишком-то они приветливы, – пробормотал я.
– Нынче время лихое. Откуда им знать, кто вы? Ни я, ни князь Владен ваш приход не оглашали. Эти дозорные понятия не имеют о том, кого я должен привести. Мы с князем да Изумрудная Дева – о вас известно лишь троим. Кстати, прояснить бы, что с ней…
Мне захотелось спросить, кто такая, наконец, эта Изумрудная Дева, которая у Радима с языка не сходит. Но спрашивать об этом я пока не стал. Успеется. Здесь, у них, лучше всего не спешить. К тому же, я подозревал, что рано или поздно мне расскажут всё-всё, до последней закавыки. Нельзя же, в самом деле, отправлять спасителя Лесотравья неизвестно куда и неизвестно зачем.
Кажется, совсем недолго мы с Радимом топтались у ворот – ну, всего-то несколько минут! – а на Велевец уже грузно упал влажный вечерний сумрак и окутал тёмным плащом посад, и островерхие крыши изб, и складские срубы. И ничего было бы не увидать впотьмах, ведь фонарей в этом Круге, если я правильно понимаю, никто не изобретал. Но заботливые градостроители врыли на обочинах
