лениво брехали собаки, видимо привыкшие к людям в военной форме. Осинцевы оказались на широком дворе. Под старой грушей сидели несколько человек со связанными руками. В одном из них Осинцевы узнали своего недавнего обидчика в косоворотке морковного цвета. Он тоже узнал их и зыркнул так, что у Сони мороз пробежал по коже. Но долго разглядывать друг друга им не пришлось, во двор въехал новый отряд. Среди всадников выделялась красивая молодая женщина в новенькой каракулевой папахе и ладно сидящей на стройной фигурке военной форме. Она круто осадила коня перед арестованными, и Соня невольно ахнула:
– Бежанович! Зина!
Та задержала взгляд на Соне:
– Осинцева? Какими судьбами? Да вы всей семьёй… вот где довелось свидеться… Ладно, потом расскажете, – и бросила через плечо ординарцу, – Проводи в хату.
В просторной чистой горнице было тихо и тепло. Молодая сухопарая женщина орудовала ухватом около печи. В углу висели старинные иконы, украшенные вышитым рушником. На столе аппетитно белели ломти сала на широкой тарелке, из глубоких мисок выглядывали солёные огурцы, квашеная капуста, в центре стола красовалась запотевшая бутыль с самогоном. Хозяйка поставила на стол чугунок с дымящейся картошкой, ловко нарезала толстыми ломтями каравай хлеба. У голодных путников заурчало в пустых животах. Их внимание отвлекли выстрелы во дворе. Николай выглянул в окно, лицо его приобрело озадаченное выражение. Он поспешил отойти от окна.
В хату вошла Зина, пряча маузер в кобуру. Странное выражение её лица, от которого у Сони пробежал холодок по спине, сменилось усталой улыбкой.
– Что стоите, гости? Прошу к столу. Умойтесь с дороги, рукомойник в сенях, и давайте ужинать. За трапезой расскажете о ваших злоключениях.
Она сняла папаху и портупею, расстегнула верхнюю пуговицу гимнастёрки, женственным движением закинула руки за голову, вытащила шпильки, и черные локоны волной рассыпались по плечам.
Гостей уговаривать не пришлось, вскоре тарелки опустели, разговор после чарочки-другой стал оживлённее. Соня с беспокойством заметила, что Николай не сводит глаз с разрумянившегося лица её бывшей одноклассницы, вспомнила, как увлечённо вальсировал он с ней на выпускном балу. На душе стало как-то неспокойно.
– Ну что же, день был нелёгким, пора отдыхать, – закончила разговоры Зина.
– Переночуете на сеновале, а утречком дам вам телегу, конвой, проводят до самой Ялты. Крым сейчас, наверное, единственное безопасное место в России-матушке, где сохранились закон и хоть какой-то порядок. Там переживёте смутные времена, пока разгоним бандитов всех мастей.
На улице быстро темнело. Сонечка поразилась величине и яркости звёзд, сиявших, словно россыпь бриллиантов на темно-синем бархате ночного неба. Полная, непривычно огромная луна освещала белые хаты. Свежий ветерок, напоенный ароматом степных трав, холодил раскрасневшиеся щёки. Завороженная красотой южной ночи Соня не сразу обратила внимание на выезжающую со двора телегу, покрытую рогожей.
