золото уходило в ломбард безвозвратно.
Как-то за ужином Богдан, мрачно катающий хлебный шарик по столу, прервал затянувшееся молчание.
– Надо что-то решать…, как-то выбираться в Европу. Здесь я никому не нужен, не удаётся зацепиться… чужие обычаи, чужой язык. Париж, Париж… Париж недосягаем… пока. Попасть бы в славянскую страну, и язык легче выучить, и русское эмигрантское сообщество поможет на первых порах.
– А я? Со мной как же? – испуганно спросила Соня.
– Ну, вместе, разумеется. Тебе одной здесь оставаться никак нельзя. У тебя здесь только два пути: в лучшем случае в гарем, в худшем, сама понимаешь, в бордель. Год, два – и нет тебя.
Софья содрогнулась:
– Лучше сразу с обрыва в море.
– Денег у нас совсем мало…. У тебя что-то ещё осталось? Чтобы на билеты, бумаги хватило.
Соня дотронулась до потайного пояска.
– Осталось, но уже совсем мало… на дорогу, наверное, хватит.
– Ну, значит, завтра займусь хлопотами.
На следующий день Богдан пришёл в комнату Софьи озабоченный.
– Тут такое дело. Колечко твоё я продал, на билеты на пароход хватит, даже вторым классом. Но вот в чем загвоздка: с моими документами проблем нет, а вот с твоими проблема. Девушке без мужа, без родителей, какого-нибудь родственника мужского пола разрешение на выезд не дают. Здесь мусульманские законы.
– Что же делать? – Соня смотрела на Богдана испуганными глазами.
– Выход только один – зарегистрировать брак. Тогда, в качестве моей жены, ты беспрепятственно выедешь из Турции.
Софья прошлась по комнате, опустилась на стул.
– Но, мы же… Ты делаешь мне предложение?
– Можешь понимать и так. Но вообще, я просто предлагаю тебе выход в сложившихся обстоятельствах.
– Я должна тебе честно сказать, что испытываю к тебе только дружеские чувства. Ты ко мне, я думаю, тоже. Я тебе очень благодарна, но для брака ведь этого мало.
– Это может быть фиктивный брак. В Европе, если захочешь, можем развестись, главное, выбраться отсюда. Я волк-одиночка и не горю желанием связать себя брачными узами до конца дней.
В голосе Богдана проскользнуло раздражение. И тут же он сменил тон, подошёл, погладил склонённую головку девушки, сказал ласково:
– Решайся, девочка моя, решайся! Обещаю, что между нами так и останутся дружеские отношения, пока ты сама не захочешь иных.
– Тогда я согласна. Только…
– Что «только»?
– Извини, но мне бы не хотелось становиться мадам Пидпузько, – осторожно сказала Соня.
Богдан стеснялся своей фамилии, и Софья только недавно узнала её, случайно увидев закладную из ломбарда. Он тогда
