в аптеке успокаивающие сборы какие-нибудь! Очень рекомендую.
Уже на выходе из комнаты оборачиваюсь.
– А почему я, – спотыкаюсь о заковыристое слово, – забеременела именно от тебя? Ты единственный бог Любви теперь?
– Ты в любом мужчине находишь недостатки? Чем я-то тебе не угодил? – он вдруг обиделся.
– Уходишь от ответа.
– Хотел бы я сам знать, почему твое дурацкое заклинание выбрало меня, – чуть помолчав, ответил Лель. – Ты ведь о моем существовании даже не знала. Надо с текстом заклинания разбираться. Ты запомнила, что сказала тогда?
– Шутишь? Я и под гипнозом не вспомню, – говорю, направляясь в спальню, чтобы переодеться. – Тебе на работу не пора? А то как без тебя влюблённые обойдутся?
Скидываю одежду домашнюю и невольно застываю перед зеркальной стенкой шкафа-купе. Смотрю на себя, ожидая увидеть какие-то внешние перемены. Но ничего не увидела. Разве что щеки порозовели да глаза блестят ярче, чем обычно, словно я немного подшофе. Вглядываюсь в зрачки – они чуть расширены, но это объяснимо эмоциональной бурей, разразившейся совсем недавно.
– Разберёмся, – Лель говорил немного невнятно, находясь за закрытой у него перед носом дверью. – Можно я с тобой? Я для всех видимым стану, не бойся!
– Посмотрим, – напускаю туману, хотя сама рада. Идти в этой запутанной ситуации к гинекологу лучше не одной, пусть даже в сопровождении ожившей галлюцинации.
– Могу принести средство от токсикоза, – коварно торгуется галлюцинация из-за двери. – Безотказное. Тебя не будет так жестоко терзать по утрам твой желудок.
– Себе оставь. Не порти мне настроение совсем. Я поверю, только когда увижу результаты УЗИ.
– Это опасно?
– Если ты заморочил мне голову, то опасно. Для тебя, – выхожу, затягивая на шее узлом лямки сарафана. Зеленые цветы на белом фоне меня успокаивали. Это был мой «счастливый» сарафан, приносящий удачу.
– Послушай. Нам многое надо обсудить, и за одну короткую встречу этого не сделать. С тобой все в порядке?..
– Не знаю. – Как назло, в животе мне теперь мерещилось подозрительное шевеление. «У меня болит живот. Значит, кто-то в нём живёт. Если это не глисты, значит, это сделал ты». Кажется, так говорили мы в детстве. – Я…
– Прежде всего, ты – женщина, которая носит под сердцем ребенка! Запомни это раз и навсегда. Моего ребенка, – глядя мне в глаза выпалил бог.
Я так и не смогла определить, с гордостью или негодованием это прозвучало.
– Ну, пошли что ли? – Выйти на площадку страшно, ведь это, возможно, будет первый шаг в мою новую, если что, беременную жизнь.
– После тебя, – Лель галантно распахнул дверь, опасаясь, наверное, что я захлопну за ним дверь, стоит ему пересечь порог. Хотя он же глюк, от него за обычными дверями не спрячешься.
3
– И где она, справедливость? Я вас спрашиваю: где?
– Я бы
