Умираю с голоду. Впустишь?
Не то, чтобы дед не был рад меня видеть, просто не ожидал, что я вообще приеду этим летом. Прошлым я так рьяно прощалась, что старики наверняка решили, что меня никогда больше не увидят. Признаться, я думала так же. Призрачный коричневый кенгуру проскакал в моем воображении и заржал, словно был лошадью, а реальный пес Барбос бросился ко мне с громким приветственным лаем. Пока он махал хвостом и ластился, тыча мордой в колени, из дома вышла бабушка.
– Ты чего там застрял? Кто там? Леонтий, ты что ли? – крикнула она. Бабушка спустилась к калитке и, высунув из нее голову, так и осталась стоять с вытянутой шеей.
«Все-таки нужно было их предупредить, прежде чем свалиться как снег на голову», – отметила я. Но с другой стороны, предупреждать о приезде необходимо было минимум за месяц (срок доставки почтового письма в эту глухомань), а то, что я к ним еду, сама узнала всего полдня назад.
Барбос вскочил на задние лапы, а передние положил мне на плечи (едва не свалил на землю). Именно я нашла его четыре года назад на вокзале. Маленький грязный комочек лежал под лавочкой и жалобно скулил. Я сжалилась над щенком, и как Филипп ни упрашивал меня его не трогать, принесла старикам. За каникулы они так к нему привыкли, что Барбос остался у них жить. Вот только с этим смирилась не вся деревенская живность со скотного двора. Свиньи недружелюбно похрюкивали на щенка; коза стала вдруг бодливой, хотя раньше этого за ней не наблюдалось; коты с кошками смотрели на пса прищуренными горящими глазами и вытягивали коготки; гуси щипали и гоняли его по двору; куры, кудахча, кидались в рассыпную лишь завидев, а петух, размахивая крыльями, шел в нападение во имя своего распуганного гарема.
И только корове Буренке было все равно – останется на ПМЖ Барбос или нет. Устало пережевывая траву и помахивая хвостом, она единственная оставалась безучастной к развернувшейся драме. Впрочем, продолжалось противостояние недолго. Очень скоро все животные убедились, что пес не представляет для них угрозы, и приняли его в свою большую дружную семью.
– Алиса, девочка моя! – бабушка пришла в сознание раньше своего супруга, который после фразы: «Ты что здесь забыла?» произнести больше ничего не смог. Она всплеснула руками и заключила свою любимую внучку в крепкие объятия. – Заходи же скорее в дом! Я как раз блинчиков испекла, как знала, что приедешь…
Объятия бабы Люды были ее отличительной чертой. В первом классе она чуть не переломила меня на пополам, а во втором – чуть не задушила, поэтому выкручиваться из ее фирменного приемчика я научилась в третьем. К слову, тогда-то мы и стали с Надей посещать школьный кружок по боевым искусствам. Нужно было только вовремя прижать к груди руки, сосчитать до пяти и начать разгибать локти. Что я и сделала.
Зато бабушка чудесно готовила. За ее блинчики я готова была отдать любимую кожаную куртку, а за малиновый сироп – и кроссовки в придачу. От души съев не меньше дюжины этих блинчиков, щедро политых сиропом, я поняла, что еще немного, и живот лопнет словно воздушный
