к нам храмовники привозят сюда еду и питье и тем самым очищают свою совесть, а я делаю вид, что они поступают правильно.
Найват поднялся.
– Ладно, хватит разговоров. Отведи меня в главный молельный зал.
Нестройный хор голосов не смолкает, но слов не разобрать – заунывная противоестественная какофония. Звуки слегка приглушает входная деревянная дверь. Мужские и детские голоса доносятся из коридора, неразборчиво умоляют, требуют, кричат, зовут, просят. Порой дверь несильно дрожит, будто кто-то смертельно раненный лежит на полу и стучит ослабевшей ладонью по бронзовой окантовке: «открой-открой-открой…»
Найват держит перед собой длинный полуторный меч, готовый в любой момент атаковать. Лунный свет, врывающийся через раскрытые окна, преобразили комнатку до неузнаваемости. Вроде всё на своих местах, но что-то не так. Будто находишься в совершенно чужом и пугающем месте. Он приказал себе успокоиться. От волнения сердце бешено заходится дробью ударов, в висках сильно стучит – перед глазами пульсируют красные точки.
Шаг.
По двери перестали колотить.
Еще шажок…
Хор голосов стал тише. Показалось? Из косяков двери полился желтый свет, отбрасывая по комнате гигантские тени.
Шаг. Осталось совсем чуть-чуть.
Градины пота скатываются со лба, жгут кислотой глаза. Клинок едва-едва подрагивает в руках.
Рука легла на металлическое кольцо, медленно потянула на себя. Дверь без шума открылась. Первым делом бросились в глаза ряды горящих свечей на полу, уходящие в правую сторону коридора. Стены блестят от прозрачной слизи, тут и там растекаются черные разводы. Сглотнув застрявший комок в горле, Найват выглянул из комнаты. Возле статуи Жаатры молится на коленях фигура в сером плаще. На голову накинут капюшон, а потому лица не разглядеть. Голые по локоть руки пугают неестественной белизной, на стопах вздуваются страшные кровавые волдыри.
– Ренай! – позвал маг.
Нет, это не татуированный. Слишком худой, слишком угловатый, слишком сутулый. Чужак. В нос шибанул сладковатый гнилостный запах, расползся в глотке, на языке появилось неприятное онемение.
– Кто вы такой? – спросил маг.
Его словно подтолкнула в спину невидимая рука, и он направился к худому. Тот повернул голову в его сторону – лицо скрывается во мраке капюшона – и застыл, стоя на коленях и опираясь ладонью о склизкую стену. Найват, чувствуя на себе оценивающий взгляд, нахмурился, пальцы крепче сжали рукоять меча.
– Кто вы такой? – повторил он вопрос.
Фигура в плаще вновь уставилась на свечи перед собой, принялась неразборчиво шептать. Голос слился с хором других, невидимых голосов. Боясь какого-нибудь подвоха и готовясь в любой момент применить клинок, Найват обошел худого, направился дальше. Все ведущие в покои двери по обеим сторонам коридора открыты, и в каждой комнатенке молятся на коленях странные незнакомцы в великанских плащах.
Мне
