особенного не было в её причёсках, но они были идеальны, ей шло всё, она из тех девушек, которым всё к лицу. У неё были чудесные ноги, я хорошо помню и попка у неё была отличной, я частенько не мог заснуть, думая о её ногах. Пенёк был чудовищно высок, чрезвычайно, он и сейчас выше всех, слегка сутулый, но лицо у него красивое и глаза. Он из того числа мужчин, которые хорошеют с возрастом, в лет пятьдесят наверняка достигнет апогея своей привлекательности.
Мы увидели их целующимися за школой, там же где я впервые попробовал затянуться отцовской сигаретой; где Бабуин дрался с Генкой Митрофановым из-за какой-то девочки, которая через месяц уехала с мамой и с отчимом в Бельгию; где мы всем классом курили один на всех косяк и где как-то вечером видели одного лохматого хмыря тискавшего нашу психологиню.
А потом, что-то случилось и Настя с Пеньком расстались. Это обычное дело, но знаете, мне было очень жаль.
Потом я её с каким-то нерусским видел.
Так вот Пенёк и Алка щёлкали телек, – не могли найти ничего интересного. Алка не могла, пульт потел у неё в руке.
Бабуин с каким-то типом курили на кухне. На полу я заметил несколько пакетов с выпивкой и закуской из ближайшего супермаркета.
Больше народу не было.
– Это Санёк! – представил мне своего друга Бабуин. – Он тут недалеко живёт! Я тебе про него говорил?
– Нет.
– Ну, теперь будете знакомы! – засмеялся. Как-то странно засмеялся, – тоже выпил или курнул.
– Есть ещё? – спросил я.
– Ты о чём? – Санёк сделал вид, что не понимает или и вправду не понимал. Тупой он какой-то, глаза тупые.
– Шмаль есть? – пояснил я.
Раздражал меня этот Санёк, слишком широко лыбился.
– Нет, у Алки спроси, у неё иногда бывает косячок, – сказал Бабуин.
– А вы тогда чего такие счастливые?
– У нас другие игрушки, – объяснил Бабуин. – Ты в такие точно не играешь, брат.
С каких это пор, подумал, у нас с Бабуином разные игрушки?
– Ганжик могу притащить, – Санёк посмотрел на Бабуина, потом на меня. – Есть у меня приятель тут недалеко, у шмары какой-то поселился. Не дорого берёт, а мне и за даром даст. Он к «винту» плохо относится. Неправильный это кайф, говорит. – Он вдруг начал смеяться, дурацким таким мелким смехом. – Прикинь, его батя уже старше всех «роллингов», а до сих пор «афганкой» балуется, сослуживец ему подкидывает.
– Где ты этого обдолбыша нашёл? – спросил я Бабуина.
Санёк – наркош со стажем, я таких неплохо знаю, ещё с тех пор, когда барменом подрабатывал. Много таких захаживало. Дёрганные они все, худющие, но счастливые. Счастливые это если на «винте» сидят, мне старший бармен рассказывал – Вадик. У него вроде бы сводный брат такой бедой увлекался.
