бороться на такой жаре.
Сочувственно смеемся, а потом молча долго бродим по залам. И здесь совсем другая планета. Чувствую себя наполненной до краев, гуляющей в море изменчивых настроений. Руки и ноги как будто ощущают теплоту, исходящую от картин, – не спугнуть бы это чувство! Хочется погружаться все дальше и дальше, и уже нет дела до серого города вокруг, все отодвинулось далеко и стало мелким. Философ украдкой трет глаза, а потом отворачивается от картин.
– Вот так и сойдешь с ума в этом песчаном Лувре, – ворчливо говорит он, торопясь разрушить чары. – Совсем засмотрелся, еще немного, и говорить начну с этими картинами. Пошли уже, скоро музей закрывается.
Обратно идем вдвоем, и Философ уже не возражает против пешей прогулки. Видимо, музей изменил и эту часть его реальности.
– Знаешь, я договорился с таксистом, он может свозить нас завтра в Муйнак. Поедем?
– Конечно поедем!
На Птицу мы уже не надеялись, но, как ни странно, при слове «Муйнак» с нее слетела апатия, и она храбро собралась в дорогу. Может, ее успокоило наличие кондиционера и запаса воды в машине, да и ехать в общем-то недолго – часа три.
В машине прохладно, в ушах повеселевшей Птицы жужжат наушники, она то и дело заглядывает в телефон, «селфится» – в общем, «живет общественно-полезной жизнью». Мы с Философом смотрим в окно, разговаривать не хочется. Ощущение, что в машине какой-то иной мир, ограниченный ее дверцами, а снаружи – Марс с фотографий «Вояджера». Основная палитра здесь – странный серо-желтый цвет, неизменно повторяющийся в растениях, земле и даже небе. Как будто само небо дышит серо-желтой пылью. Цвет утомительный, безнадежный и в то же время прочный: ничем его не перебить, не представить эту пустыню зеленой.
Птица уже заскучала, убрала наушники и вернулась к своей роли «борца за Арал»: краем уха слышу, как она призывает водителя сажать деревья и спасать Арал, рассказывает что-то про свое движение.
Но водитель равнодушен, и сосредоточен на дороге.
– Почти приехали, – он кивком указывает вперед: – Вон, видите, написано: «Муйнак»?
На въезде нас обгоняет еще один внедорожник, из него тут же высыпают туристы и сразу берутся за дело: телефоны и фотоаппараты щелкают не переставая.
– Туристов сейчас много стало, – поясняет водитель, проезжая мимо ахающих и восторгающихся иностранцев. – Платят хорошо за такую экскурсию, а местные им еще железа вниз накидали, чтобы фотки выходили поинтересней. Хотите, вот здесь остановимся?
После долгого сидения в машине хочется размяться, потянуться и хоть немного пройтись. Не спеша идем смотреть местные диковины, окунаясь в особую «степную» атмосферу. Хруст под ногами тоже особый – не морозный хруст ломкого льда и не треск засохших растений, а такой звук, словно крупную соль перетирают в мельнице, запах гнилой соли поднимается от земли и заставляет морщиться.
