зовут Айжан, – я резко впился ей в глаза, только теперь заметив красноту её глаз и морщины под ними, и услышал её прерывистое дыхание. Она продолжала: – Моего мужа зовут Едиге. Я обещаю, что мы будем растить вашего сына как родного и поддерживать с вами связь. Правда, должна сразу предупредить: скоро мы уезжаем к родственникам в Нукус, мужу предложили работу на заводе.
Я нервно глотнул воздуха, прежде чем ответить:
– Я бы хотел познакомиться с вашим мужем как можно скорее. Душа моя желает хоть немного побыть с Тохиром, но я знаю, что после этого не смогу с ним расстаться, да и дети… как я посмотрю им в глаза и скажу, что мы отдаём малыша, что отец не имеет возможности растить всех троих. Нет, будет лучше решить всё сейчас.
В тот момент, когда Едиге переступил порог палаты, я почувствовал себя так, будто оказался в совершенно чужой жизни, будто смотрел на события со стороны, как в фильме. Руки сами протянулись для пожатия, а губы промолвили несколько вежливых слов. Всё же я чувствовал, как от этой пары исходит доброта, видел, как огоньки света горят в этих глазах. Подняв Тохира на руки, я сказал:
– Только, пожалуйста, оставьте ему имя – Тохир. Это было последнее желание моей покойной жены. Она словно знала, что он улетит из родного края, нарекая его птицей на фарси. Я верю, что когда-нибудь он прилетит, чтобы навестить нас. Живи счастливо и дари радость своим близким, Тохир!
С этими словами, я переложил сына на руки Едиге. Айжан заверила, что они будут держать меня в курсе событий в жизни Тохира. Распрощавшись, я двинулся домой. Подойдя к двери, машинально вставил ключ в замочную скважину. Щелчок открывшейся двери заставил очнуться и осознать, что только что произошло. Не закрыв дверь, я бросился бежать в сторону дома Едиге. Но навстречу попались вы, с тяжёлыми рюкзаками и недоумевающими лицами. Опомнившись, я крепко обнял вас. Впервые за день дал волю слезам. Я рассказал вам тогда лишь часть истории о вашей матери… Моя вина, что не рассказал всю правду. Простите меня.
Как мы жили дальше, вам известно: я кочевал с одной работы на другую, вы учились и одновременно пытались подработать. От Айжан регулярно приходили письма, порой даже с фотографиями. Тохир подрос и окреп, в линии губ и взгляде улавливались черты Зухры. Я был рад, что Тохир живёт хорошо, что Едиге и Айжан счастливы, но в глубине души не переставал винить себя за то, что согласился его отпустить.
В юности казалось, что любящий и трудолюбивый человек всегда будет жить в счастье и достатке. Но жизнь быстро развеяла эти мечтания. До тех пор пока рыболовное ремесло, которому я, да и тысячи жителей Муйнака, отдали свою молодость, не погибло вместе с Аралом, я даже не осознавал, какую роль в жизни играет природа. Начались песчаные бури, поднимавшие не только всю соль с земли, но и ядовитые вещества с острова Возрождения. Отрава попадала в воду, убивая рыбу. Одной подписью об использовании вод Арала для орошения
