чтобы он, образ этот, был целостным. А он складывается из маленьких кусочков мозаики, ни один из которых без ущерба для картины не выкинешь.
Жорик прошел в угол зала. Непривычный для европейцев низкий стол и пара больших узорчатых подушек были единственными не занятыми, они все еще громоздились на твердой поверхности. Жорик плюхнулся на одну из свободных, и тут же стол и вместе с его подушкой неторопливо поднялись в воздух и неподвижно зависли где-то посередине между полом и потолком, лишь изредка, точно облака, покачиваясь от резких дуновений ветра из открытого окна.
Большой начищенный медный чайник и узорчатая пиала уже подплывали к нему по воздуху. Ну и шахматная доска, привычно, как кот к хозяину, вальяжно опустилась в руки с ближайшей полки.
Отличное место эта чайхана. Релаксирующее, неторопливое, постоянное в своей изменчивости, как сама жизнь. И невероятно легко и комфортно тут – лучше, чем дома. Даже ход мыслей меняется, меньше на шуточки-прибауточки тянет. Для Дэна, подозревал Гера, это едва ли не основная причина любить это место: он выглядел здесь почти что вменяемым, и не так позорно было сидеть с ним рядом.
Да-да, тот еще зануда этот Дэн. И говорит Жорик для него громко, и руками машет, чашки роняет, с подушек летает головой вниз. Зато понимает Данил его как никто другой. Раньше был Алекс… Ну да много уже об этом сказано – совсем не тот.
Попивая чай, Жорик неторопливо расставил фигуры. Традиция: он всегда за белых, Данил – за черных. Противостояние Света и Тьмы нельзя остановить.
В голове крутились недавно просмотренные выигрышные схемы. Но где-то на периферии. Основное: подготовка и настрой перед встречей с Дэном. Надо продумать список тем, которые ни в коем случае нельзя поднимать. Главное, конечно: все, что связано с деятельностью Организации. Дружба дружбой, но разные стороны баррикад ни одного из них не настраивали к откровенности. А что с ней связано? Про прошедшую тусу нельзя. Что еще? Про то, что в Сибирь предложили поехать.
А вообще хотелось бы. Если бы не Армия, конечно. От Томска всего километров пятьсот до Дома. Там, где детство прошло. Можно было бы и крюк сделать. И Дэнчик бы заценил. Мог бы про судьбу его отца узнать, привет передать. Вместе росли же в семьях ссыльных.
Что же еще? Про дело Маринки вот спросить можно. Вряд ли что расскажет, конечно… но все-таки она ему не чужая. Заклятый враг как-никак. Эта таинственная история и его волновать должна.
А вот и он. Так. Не говорить о Томске. Не говорить о тусе. Все запомнил? Ну, в бой! Да, и о Виктории ни слова.
Дэн четким почти строевым шагом прошел сразу к парящему столику, за которым разместился Гера. Да, хорош он все-таки, падлюка, особенно в форме наверное…
Привычным взглядом он сравнивал себя и друга. Тот и выше, и спортивнее – плечи широкие, талия узкая. Вот прическа уставная
