переодеваний я наконец разговорилась с Орелией, коллегой по показам и дефиле.
– Ты когда-то была в Брюсселе? – спросила она.
– Нет.
– И я нет. Не дождусь уже, здесь лучшее в Европе пиво!
– Я предпочитаю другие напитки, – хмыкнула я.
– Ты из этих, голубых кровей, что ли?
– Вполне возможно.
– А то я сразу по произношению не узнала. Я то сама иностранка. Ольга, но все в нашем доме мод зовут меня Орелия.
– Enchantée. Шарлотта. А откуда вы?
– Мои родители из России. Уехали сразу во время революции. Но я родилась уже тут, во Франции.
– Ничего. Я тоже наполовину англичанка.
Орелия хмыкнула:
– Тоже мне сравнила! Нас с тобой разделяют галактики. Но сегодня вечером мы уменьшим эту дистанцию в лучшем клубе столицы королества Бельгия!
– А ты забавная!
– И ты. Не то что наши худосочные и вечно надутые коллеги по подиуму!
В Париже, кроме Орелии у меня не было других друзей. Родители сдержанно относились к моему новому знакомству, но нашей дружбе не препятствовали. Эпоха стремительно менялась, и наша дружба стала тому подверждением.
Наши с Орелией интересы действительно были разными. Тогда когда я штудировала английскую грамматику, готовясь к поступлению, она говорила на жаргоне, ходила на антивоенные демонстрации, а также поддерживала движение за права женщин.
– Но ты же работаешь в модной индустрии! – не раз справедливо удивлялась я. – Здесь очень далеко от соблюдения прав женщин.
– Это такая же работа и она дает мне возможность жить безбедно и зарабатывать самой в отличие от многих женщин моего времени. Я всегда мечтала о том, что буду самостоятельной и буду принимать решения независимо от мнения остальных!
BRUXELLES, A VOTRE SERVICE
Словно волнами на берег сознания, черно-белые сны приносили осколки воспоминаний тех жизней, которыми я никогда не жила. Они были похожи на впечатления полученные кем-то другим, а я по чьей-то непредвиденной оплошности получила к ним доступ.
Я записывала эти сны, впечатления и воспоминания, если их можно так назвать. Правда в том, что я смело могла добавлять в них фантазию – эмоции и впечатления витали в воздухе, мне оставалось лишь придумать к какому событию их привязать, словно веревочку к воздушному змею.
Впрочем, несложно догадаться, что о них я вела речь, озвучивая Кристин идею сценария. Дело в том, что несмотря на хорошо работающее воображение, я ждала продолжения и давала развиваться нити событий в моих снах, не вмешиваясь в их естественный поток.
Единственная точность, выраженная снами, исчислялась десятилетиями. Я была наверняка уверена, что «воспоминания» о доме мод были из конца тридцатых-начала сороковых годов. Я даже купила книгу по истории моды для того, чтобы подтвердить свои догадки.
В следующий
