огорчилась. Я считала, что всё это должно было остаться дома. Но было поздно.
Сейчас весна. Скоро день победы. За несколько дней раньше мой младшенький, Дато, будет просить меня не плакать 9-го мая. А я не могу, потому что 9-го мая я целый день плачу. Не могу остановиться. Для моего поколения это часть нашей биографии. Для идущих после нас – это уже факт истории.
6. Рассказ капитана Анисимова
Часть, в которой служил мой отец, отвели с передовой на отдых. Дело было на Украине (или в Украине?). А папа всегда очень любил сапожничать. Это было его большое хобби. У нас дома стоял большой шкаф, в котором очень-очень аккуратно и продумано расположены были разнообразные сапожные инструменты, с помощью которых мой отец каждое воскресенье с видимым удовольствием ремонтировал обувь домашних. Итак, недалеко от передовой папа сел во дворе, прислонившись спиной к стене хатки, и занялся своим сапогом. В это время в небе появилась группа немецких самолётов, которые каждый день педантично, в одно и то же время, летели на бомбёжку в наш тыл. Все бросились в расположенные недалеко окопы и начали окликать отца: «Ваня! Иван! Беги сюда! Видишь, как низко летят, могут стрельнуть!» Отец, от которого я никогда не слышала не то что бранного, но и резкого слова, выругался: «Не буду бегать от каждого …, надоело.» Фашистский лётчик, который, видимо, наблюдал за этой мизансценой, как будто услышал всё, отвернул от строя и бросил бомбу прямо на хату. Попал. Хата развалилась. Три стены разнесло в пыль, а от четвёртой осталась только небольшая часть, у которой продолжал сидеть припудренный пылью и слегка контуженный папа со своим рванным сапогом.
Отец почему-то мало рассказывал про войну, но к нам после войны ежегодно в свой отпуск приезжал папин военный друг капитан Анисимов. Он мне рассказывал разные истории. Эту я запомнила. А папа его слушал, вздыхал и кивал головой.
7. О черепашьем супе
Последний бой, в котором участвовал мой отец, был в Кракове. Когда в пылу боя они ворвались в один из районов Кракова, то вдруг заметили, что в них уже ниоткуда не стреляют. Они вошли в какое-то помещение (нежилое), упали на пол, некоторые не снимая с себя какое-то вооружение, и… заснули. Они давно не спали, – бои шли непрерывно.
Утром они поняли, что находятся в ресторанном зале, а всё помещение наполнено каким-то замечательным ароматом. Выяснилось, что это ресторан одного поляка-краковчанина, который имел в запаснике черепах, очевидно для немецких офицеров. Поляк, с вечера очень испуганный, утром посмотрел на этих смертельно уставших и крепко спавших молодых мужчин, решил, что они, наверное, голодные. Возможно, подумал, что для него это может быть выгодным и солдаты, пообедав, отнесутся к нему миролюбиво.
От чудесного запаха все быстро проснулись. Расчёт поляка оправдался. Суп был чудесным. И папа мне говорил: «Если где-нибудь предложат черепаший суп, не отказывайся. Это очень вкусно. И черепашье
