девичий голос.
– Да. Но она каким-то чудом смогла стать русской. Или не чудом. В отличии от Петра, как мне кажется, для Фике переезд в Россию не был такой большой трагедией. Да, она также оказалась одинока. Но из небогатой семьи она попала в роскошь дворцов. Статус Великой княгини, при всех но, все же отличался от статуса принцессы, живущей в европейской провинции. Дома принцесса сама себе чулки штопала. Да и отношения с матерью, по всей видимости, у Фике были не самыми лучшими. И образование, жажда знаний, в которой Екатерине не откажешь. Не давайте женщине читать – однажды она начнет думать!
Прозвенел звонок.
– Товарищи, на этом все. Увидимся на следующей неделе на семинаре. Готовим доклады о выбранных персонажах.
Через несколько минут аудитория опустела. Варя собрала свои вещи с письменного стола, выключила свет и, подхватив на левую руку пальто, вышла. Она спускалась по лестнице, когда услышала за спиной знакомый мужской голос: «Варвара Николавна, подождите». Варя спустилась еще на пару ступенек, до следующего пролета, и остановилась.
– Здравствуйте, Илья Аркадьевич, – шуточно сказала Варвара.
– Привет, Варя. – Илья улыбнулся. – Слушай, тут такое дело. Короче, у меня есть два билета на спектакль в Театре наций. Пойдешь? Не могу найти компанию. У всех какие-то дела.
– А когда, в какой день?
– В среду.
– В среду у меня пары заканчиваются в 17:30, – начала размышлять Варя.
– Спектакль в семь, – тут же подхватил Илья. – Успеем.
– Хорошо, пойдем, – легко согласилась Варя. – Прости, мне надо бежать. Надо успеть на электричку. – и Варя побежала вниз, быстро перебирая ступеньки и смотря на часы. «До среды», – донеслось ей в след.
Чаще всего человек не замечает значимых событий, и они происходят вот так, мимоходом. Хотя… значимость событий – штука относительная. Не будем решать за героев важность моментов, а положимся на время, которое, как известно, расставляет все на свои места.
Варвара наблюдала, как в вагонном окне пробегают полустанки, лесопосадки и березовые рощи, совсем не думая о том, что её мужчина пригласил в театр. Она все еще размышляла о Екатерине и Петре – это Варя называла «послелекционная рефлексия» – и немного о семье. Варя ехала домой. С периодичностью в несколько недель она посещала родные пенаты, выслушивала жалобы мамы, сестры, бабушки, смотрела новые работы отца и снова уезжала.
Почти неотапливаемый вагон заставлял Варю зябнуть. Она кутала холодный нос в шарф, а руки скрестила на груди, чтобы было теплее. От неудобных твердых скамеек быстро начинала болеть поясница и давала о себе знать вечерняя усталость. Варя включила музыку в наушниках, облокотилась правым виском об оконную раму и закрыла глаза. Окутанная «Боксерским вальсом» группы «Мумий Тролль» она уплыла. Дремала под стук колес,
