Сергеевна адресовала младшей дочери. – Господи, в кои-то веки захотела нормального отпуска! – тон мамы сменился со злого на страдальческий. В этот момент Кира продолжала что-то причитать, почти плача.
– Кира, зачем ты взяла деньги? – продолжала допрос Варя.
– Да не брала я их! – заорал обиженный подросток.
– Тогда где они? – снова вступила мама.
– Мама, почему ты решила, что это она их взяла? – спросила Варвара.
– А кто? Бабушка не брала, отец тоже. Больше некому! – мама развела руками.
– Может ты их сама переложила куда-то? – уточнила Варя, заранее зная, что напрасно.
– По-твоему я не проверила бы?! Я все облазила. Их нигде нет! – с этими словами мама вышла из комнаты. Из коридора донеслось. – Прощай, отпуск.
Кира удалилась в свою комнату, бормоча «Конечно, Кира! Кто взял? Кира!». Отец поднял голову и сменил точку обзора на телевизор.
– Пойдем пить чай, – сказала бабушка, дотронувшись до Вариного плеча. – Есть будешь?
Выходные Вари потерпели полное фиаско, не начавшись. Два суток ей пришлось провести в напряженном коллективном молчании всех членов семьи и выслушивании жалоб каждого её представителя в отдельности. «Вечно у твоей матери все не Слава Богу. А потому, что ребенка надо воспитывать. Она вон шляется на улице с утра до вечера. Раньше хоть какой-то контроль над ней был, а теперь вообще сама себе предоставлена» – говорила бабушка Екатерина Алексеевна. Да, полная тезка российской императрицы, ибо у неё еще и фамилия была Романова. За это, и не только за это, бабушку за глаза в семье называли королева-мать. «Я не знаю, что делать. В понедельник надо отдать деньги за путевки, иначе бронь снимут. Занять не у кого. Плакал отпуск. Не понимаю, куда она их потратила. Чего ей не хватает?» – унывала мама. «Мяяяяу» – против орала кошка Фрося. Только отец молчал. Хотя его большую часть времени и дома то не было. Из скандала он ретировался на чердак, служивший художнику регионального масштаба Николая Денисовичу Иванову мастерской. Но самое ужасное заключалось даже не в этом состоянии холодной войны, а в том, что Варя не знала, кому верить и что делать. Она не была уверена, что Кира взяла деньги. Ей по-просту не хотелось верить, что сестра может взять без спросу чужое, еще и такую сумму. Моментально компенсировать матери утраченную сумму Варвара не могла, потому что жила от получки до получки, как говорили в советское время. Зарплаты в институте, стипендии аспиранта и нескольких подработок хватало на оплату квартиры, небольшое «пособие» для дам семейства и еду. Последняя была единственным, на чем Варя могла экономить. В воскресенье Варя вырвалась из душного скандала, так и не понимая, где возьмет деньги, но пообещав помочь.
Для Вари, давно живущей отдельно, каждая поездка домой была особым состоянием. Она попадала в атмосферу, где люди живут по общему графику и почти не бывают в одиночестве. Отдельные комнаты в доме имели два человека: Екатерина Алексеевна и Кира. Николай
