по дороге между полями еще неубранной колхозной пшеницы, хозяйки выбегали ему навстречу, договариваясь с комбайнером, к кому и когда он приедет. Начиная с одного конца улицы, комбайн за четыре-пять часов проходил все участки вдоль одной стороны, оставляя за собой на земле длинные ленты измельченной соломы.
Когда наступала наша очередь, я всегда напрашивалась к комбайнеру в кабину. Пыль покрывала мне лицо и руки, щекотала в носу и забиралась в рот, грохот от работающих механизмов сотрясал мои барабанные перепонки, заставляя съеживаться и закрывать ладошками уши, но я с восторгом наблюдала, как в свете прожекторов целые массивы колосьев мгновенно исчезают где-то внутри комбайна. После того как последние стебли были срезаны, комбайн останавливался и из кабины выползал весь в остях и соломе маленький чертенок с ярко выделявшимися на запыленном лице белками довольных глаз и улыбкой до самых ушей. Комбайнер подводил меня к его огромной машине, показывал, куда деваются колоски в комбайне, а мое воображение живо рисовало картинки, как большое мотовило, расположенное спереди, вращаясь, наклоняет стебли пшеницы к острым ножам, после чего шнек направляет их на транспортер, а оттуда в молотилку к барабану, где специальные бичи, ударяя по колосьям, выбивают из них зерно. Пройдя через решета и очистку, зерно попадает на элеватор комбайна, а потом в специальный бункер, из которого впоследствии перенаправляется в кузов грузовика.
Когда объем собранного урожая был небольшой, его выгружали в огороде на широкий брезент, расстеленный прямо на земле. Женщины, стоя босыми ногами по щиколотку в зерне, ладонями нагребали зерно в мешки, а мужчины перевозили их на повозке или несли на спине в хозяйский амбар. К моменту, когда вся пшеница была убрана, комбайн уже заканчивал работу на другом участке и все соседи переходили туда. На следующий день скирдовали солому. Бабушка Галя и мама сгребали ее широкими деревянными граблями в небольшие копны, тато вилами утрамбовывал в высокие скирды, а я взбиралась на них и с радостным визгом съезжала на попе вниз. Сверху скирды укрывали полиэтиленовой пленкой с привязанными по периметру кирпичами, чтобы дождь не залил и ветер не сорвал.
Когда моя мама была совсем маленькой, бабушка Галя развелась с ее отцом и замуж больше не вышла. Муж сильно пил, а уехав однажды в Керчь на заработки, вернулся оттуда с другой женщиной и, поселившись на соседней улице, создал новую семью, забыв о своей первой жене и ребенке. Душевная боль оказалась настолько сильной, что до конца своих дней бабушка, похоже, так и не смогла его простить, навсегда вычеркнув из своей жизни и жизни дочери, запретив им видеться, превратив отца в чудовище, которым постоянно пугала. Властная и с сильным характером, она давила и требовала беспрекословного подчинения, и стоило маме не послушаться или проявить свою волю, бабушка тут же начинала собирать ей беленький узелок с вещами, угрожая выгнать к «батьку». Ни мне, ни сестре о нем никто никогда
