к этому пришла. Но на лице девушки напротив не видела страх, а во взгляде прослеживалась пустота и едва ли заметная безысходность. Ведь никто же её силой сюда не привёл, в клетку не закрыл и на цепь не посадил! Никто не распинает на стене, руки не связывает, насильно, рот не затыкает, и в задний проход игрушки не вставляют – она сама вызвалась добровольцем, опробовать себя в этой роли, да ещё и за деньги. Никто ей не виноват, что попутала жизнь с игрой.
И теперь, она опять готова, пусть и в последний раз в этом «говно-заведении», как выразилась сама, но добровольно вошла в образ некоего гермафродита, смесь Эльфа из Сантой. На голове – зелёная шапочка, из-под неё торчит короткая чёлка, начёсанная пальцами вверх, пропитанная гелем, в брови – миниатюрное колечко, на губе – то же самое; бледная кожа, едва ли розовые губы и никакого макияжа. Этого она делать не умела, да и в сценах, когда слезы текут от боли, запачканные глаза ей не к лицу. Никого она просить не хотела, а всё, что сумела – навела на глазах еле заметные рыжие тени.
«Хорошая шапочка», думала она, когда выбирала. «Подойдёт под цвет глаз». Да и подобные длинные хвостики, – с шумным бубенчиком на конце всегда гладила, когда руки нечем занять, в ожидании выхода, укладывая на левое плечо, будто волосы. Ладони облачила в красные перчатки, на грудь надела не слишком тугой бандаж из полупрозрачной сетки, а сверху прикрыла боди, из комплекта все того же Эльфа, со звонкими шариками по краях.
Но ниже пояса – часть из одежды Санты: короткие облегающие шортики тускло-красного цвета с окантовкой из пушистого, но фальшивого меха. Грудь она оставила открытой, но под защитой, чтобы лишь глазами довольствовались и не лезли своими мерзкими ручищами. Свои женские прелести тоже остались прикрыты такой же сеточкой, чтобы лишнее не стремилось внутрь, а когда дело дойдёт до «проникновения», то разорвать её займёт лишь пара секунд. Ноги же – под защитой колготок и снимать их без надобности. Устала от тесной и жёсткой латексной одежды, но нанесла «фальшивые» татуировки, чтобы придать образу более дерзкий вид.
За день до этого, попросила Элис нарисовать ей несколько персонажей, – зверей дикой природы, – хищников, с обманчивой внешностью, но большими клыками, посчитав, что её образ более схож с такими зверями. Она знала, что не откажет, маме поможет стать более современной, и даже помогла ей выбрать место, нанести на «переводку» и дорисовать уже на ногах.
Но и, конечно же – собачий ошейник: широкий, с острыми шипами наружу и стальная цепь-поводок. Но цепочка специальная, со слабыми звеньями, которые рвутся в момент, когда какое-то «животное», в порыве страсти и удовлетворения от унижения и злости, совсем забудет, что перед ним – человек. Такая себе, опасная работа, и только она знала несколько фирм, изготавливающие безопасные аксессуары, чтобы никто её не задушил.
Осталось пять минут, как зажужжит тоненький гаджет в руках, и на экране появится информация, кто этой ночью её будет «иметь». Кто купил билет провести с ней последнюю ночь; кто будет измываться, оставит новые шрамы, которые будут ещё долго болеть… Отомстит за то, что не
