подсела на это. Она не успела опомниться, как художественность жанра и весь философский посыл стёрлись под давлением желания получить быстрое удовлетворение, провести обычное животное совокупление.
Как актёра зрелищных сцен, опытные люди быстро взяли в оборот. Но там был не художественный фильм, не «Galaxy of Torture», где перед камерами нужно играть удовлетворение и изображать податливость, симулировать боль или безразличие, – вдруг, засверкали тонкие иглы, показались ладони в медицинских перчатках, лица в масках, и она поняла, что почувствует настоящую боль.
Тогда, в 17 лет она убежала, долго пыталась карабкаться, чтобы влезть на вершину славы, доказывая, что секс и порно – это разные вещи, и первое требует любви, настоящих чувств, а второе – океан разврата, как плод больной фантазии. Но её образ, такой себе развратной девицы, кто исполнит любые желания, был принят за реальное лицо, а зачатки актёрского мастерства не нашли своего применения в настоящем искусстве.
И, почти за десять лет, она осознала лишь одно: невозможно боль любить, если тебе она внутренне противна. Если ты не мазохист, её можно проглотить, притупить, усмирить и перетерпеть. Но не полюбить.
До дома осталось всего ничего – нырнуть в переулок, что по правую руку, с двумя домами, отвернувшиеся задними дворами к авеню, с крышей из четырёх пирамид. Улица сворачивала, плавно, в другую сторону, а сами домики – как большие близнецы, выстроились в шахматном порядке, где в свободных клетках расположились площадки с зелёным покрытием. Ей же – миновать те два домика, чьи окна брезгливо смотрели во двор, пролезть в дыру забора-сетки, покинуть атмосферу напыщенности богатого двора и окунуться в стихию замкнутых сооружений.
Но, вдруг, ей расхотелось переться домой, просидеть два часа и, стащив гаджет Элис, просидеть в режиме «Инкогнито». Пробежаться, мигом, по порносайтам, чтобы ознакомиться с партнёрским соглашением. И, как это бывало: забудет снова обновить кэш, вытрусить мусор из браузера, чтобы ребёнку не досаждали рекламные баннеры увеличения пениса. Да и ещё: она потом скажет, что мама просидела дома и не приготовила поесть. А так – «отмазка», проходила полдня и дома ещё не была.
Так и решила. Не обращая внимания, по сторонам, решительно повернула назад, чтобы пойти по дороге, как человек, всё тем же размеренным темпом. Но за углом уткнулась в того, о ком думала давно. Встретила Джека. Он, явно не ожидал увидеть, на обратном пути. Лицо было слегка помятое, щека левая – исцарапанная, будто свезли по роже, или протянули по асфальту, да и двухдневная щетина намекала на несвежий вид и дома он пару дней точно не бывал. На голове – рыжая бейсболка, а из-под короткой куртки торчала незастёгнутая рубашка. Под мышкой нёс коробку.
– Опять ты? – спросила она, остановившись.
– Я просто…
– Следишь за мной?
– Увидел издалека…
– Хорошо, что хоть не среди ночи… Не перед домом, на глазах у
