на все замки: горло – спрятанное под кофтой, шапка – не абы как, а натянута полностью, лишь одной рукой поддерживала рюкзак, который так и норовил сползти со скользкого плеча.
Не зря она так оделась. Нараспашку ходить по подземным тоннелям, выводящие к платформе, не принесёт много удовольствия. Поезда здесь – скоростные, курсирующие по своему маршруту, в вакуумной трубе. Подход к ним всегда долгий, требующий много терпения и внимания: если заснёшь на ходу, то длинный язычок, как змейка, тебя скинет и понесёт не в том направлении, не на ту станцию, и тогда назад возврата нет.
Она стояла, по привычке шмыгая носом. Следила внимательно за развилками, что покажут таблоиды, и нехотя дотрагивалась до кнопок на голове станционного робота, убеждая в том, что не нуждается в его услугах. А дальше – ждала, когда выйдет в ещё один подземный мир, отдельный Район, где будет море лиц, океан звуков и шума, состоящий из радостных вскриков, непрерывного течения людских диалогов, разговоров и шуток.
Она решилась спуститься вниз и потратить ещё одну сотню за вход ради дела. Ей нужны девушки, мальчики, которые занимаются тем же, что и она, только в потоке людей. Она знает такие забавы, когда за деньги ходят в тесном потоке толпы, расстёгивают ширинки и исполняют прихоти тех, кто оплатил услугу удовлетворения на ходу. Они делают «это» друг другу. Ей захотелось побродить, понаблюдать за их работой, подслушать цены за услуги и попытаться, хоть как-то, понять, как можно и себе таким начать промышлять. Как лучше организовать, одной на улице, чтобы не платить дань или аренду за территорию. Ей важно то, как они выглядят, одеваются и что говорят; какие применяют приёмы, чтобы клиенты соглашались, верили им и охотно с деньгами расставались.
У неё есть талант копировать эмоции, собирать и откладывать себе в память, как шаблонные; умеет тихо и незаметно наблюдать. Знает, как притвориться тем, кто просто оказался рядом, случайно, и вообще не при делах.
Станция «Independent» – ворота в ещё один Район. Здесь – скопище развращённого населения подземного Города. Здесь, она знает: девушки ходят без трусов, с заклеенным влагалищем; бродят группками, со крытой камерой, садятся в вагоны и писают в штаны незаметно. Здесь можно потянуться за поручнем, в тесной толпе, а взяться за чей-то «шланг», торчащий из штанов. Можно принять «золотой» душ, выйти из вагона с мокрыми штанами и виновника не найти. А также – здесь ведутся скрытые съёмки фильмов для любителей шалостей в тесном потоке идущих лиц.
«Nuclear Neighbours» имел достаточно внушительную протяжённость: от западной ветки до восточной было около пятисот километров. Самый настоящий клубок, сплетённый из длинных ниточек-веток, берущие начало в Ядре. Ветки – как улицы, основным источником энергии и жизни которых были транспортные пути. Многоуровневые тоннели, по горизонтали соединяли станции, глубокие улочки которых расходились в разных горизонтальных направлениях, примыкали к соседним станциям, а дома на таких улочках местные резиденты называли «Столпами» – те же самые небоскрёбы, как волосы Земли, что тянулись к небесам. Но в этом месте не было ни первого, ни последнего этажа, так же, как и окон, и высота
