Ты должен гордиться, Скриблерус. Так близко к поверхности я не был вот уже пять лет.
– Почему так? – продолжал допрос Смитбек, нащупывая в темноте кнопку включения магнитофона.
– Потому что это мой домен. Я властитель всего, что ты видишь.
– Но я ничего не вижу.
Из дыры в шлакоблоке донесся сухой смешок.
– Неверно! Ты зришь тьму. И тьма является моими владениями. Над твоей головой грохочут поезда, обитатели поверхности спешат по своим бессмысленным делам. Но все, что под Центральным парком – «Шестьсот шестьдесят шестая дорога», «Тропа Хо Ши Мина» и «Бункер», – принадлежит мне.
Смитбек задумался. Название «Шестьсот шестьдесят шестая дорога» имело смысл. Но два других его смутили.
– «Тропа Хо Ши Мина»? – переспросил он. – Что это?
– Сообщество, как и все остальные, – прошипел голос. – Теперь они объединились с моим для лучшей защиты. В свое время многие из нас были хорошо знакомы с «Тропой». Многие из нас дрались в постыдной войне против отсталого народа. И за это нас подвергли остракизму. И вот теперь мы живем своей жизнью под землей в добровольной ссылке. Здесь мы дышим, размножаемся, умираем. И желаем лишь одного – пусть нас оставят в покое.
Смитбек потрогал магнитофон, надеясь, что пленка все зафиксировала. Он слышал об отдельных бродягах, искавших убежища в тоннелях подземки. Но чтобы постоянное поселение…
– Значит, все ваши подданные – бездомные? – спросил он.
Мефисто ответил не сразу:
– Нам не нравится это слово, Скриблерус. У нас есть дом, и не будь ты столь робок, я бы тебе его показал. У нас есть все необходимое. Трубы снабжают нас водой для приготовления пищи и для гигиенических целей. Подземные кабели дают электричество. Те немногие вещи, которые нам нужны с поверхности, доставляют гонцы. В «Бункере» есть даже медицинская сестра и школьный учитель. Другие подземные поселения – Вестсайдская сортировочная станция, например, – совершенно не организованы и там очень опасно. Мы же здесь живем с достоинством.
– Школьный учитель? Вы хотите сказать, здесь есть дети?
– О, сколь ты наивен, Скриблерус! Многие живут здесь только потому, что у них есть дети, а злобная государственная машина хочет отнять их и отдать в чужие руки. Они предпочли этот теплый и темный мир твоему миру отчаяния, Скриблерус.
– Почему ты так меня называешь?
Из дыры снова послышался сухой смешок.
– Ведь ты – это ты, разве не так? Уильям Смитбек, Скриблерус?
– Да, но…
– Для журналиста ты очень плохо начитан. Прежде чем мы встретимся снова, изучи творение Александра Попа «Дунсиада».
Смитбек начал подозревать, что его собеседник – личность куда более интересная, чем ему казалось.
– Кто вы на самом деле? – спросил он. – Каково ваше подлинное имя?
После недолгой паузы бестелесный голос прошипел:
– Я
