до ночи, а может, и поставить кроватку в офисе, чтобы уж точно – без отрыва от производства.
– Ладно, я тебя поняла. Так и сделаю.
– А если серьезно?
– А если серьезно, Жень, у нас французы завтра приедут.
– Ну и что?
– А то, что это очень важная встреча, от которой, возможно, зависит наша судьба.
– Наша – это наша с тобой или фирмы?
– Когда-нибудь побью тебя за твои шуточки!.. Я же говорила тебе про сделку. Мы проверяли все документы, переводы, все ли организовано к их прибытию… В общем, много всего. И я очень устала. А завтра надо еще быть в половине восьмого.
– Просто не труд, а рабство какое-то.
– Да кто бы говорил! Ты-то уже, наверно, кроватку в офисе поставил?
Смех в трубке – теплый, успокаивающий.
– Элин, сколько мы уже нормально не виделись, а? Я скоро забуду, как ты выглядишь. И кто-то еще постоянно говорит, что старых друзей нельзя забывать…
– Ничего, скоро все закончится. Я надеюсь, что после подписания контракта больше не будет такого ажиотажа.
– Уверена? Вот возьмут вас французы в оборот по полной программе – и станет еще хуже.
– Жень, я оптимист. Ты вроде тоже.
– А что мне еще остается? Ладно, ложись спать, а труба позовет завтра. Очень хочу крепко тебя обнять, но понимаю, что моим мечтам не суждено сбыться.
– Не отчаивайся. Мечты сбываются. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Утром, в тысячный раз проверив все бумаги, я аккуратно сложила их в портфель. Весь вечер накануне я ломала голову над тем, что надеть: я ведь упорно убеждала себя, что этот день будет особенным. Я всегда уделяла большое внимание одежде, практически не подчиняясь установленным правилам делового этикета. У меня был свой этикет. И до сих пор он ни разу не подвел меня. У меня была пара строгих костюмов, но в основном я предпочитала платья в стиле Шанель – строгие, неброские, все сшитые примерно по одному лекалу, в основном темных, иногда пастельных тонов. Когда кто-нибудь из вновь прибывших сотрудников интересовался, что за модель я предпочитаю, коллеги называли это просто моделью Элины.
В тысяча первый раз посмотрев в зеркало, я как-то тяжело вздохнула – словно спортсмен перед самым ответственным прыжком. В этот день я должна выглядеть на все сто. Нет, на все двести. Нет… Да что там мелочиться – на миллион евро!..
Пол был начищен до блеска, окна прозрачные, нигде ни пылинки, во всех залах, в коридорах, на лестницах и в лифтах витал аромат французских духов. Партнеров из Франции встречали по полной программе и очень по-русски. Проходя мимо конференц-зала, я слышала только непрекращающиеся споры и чистую французскую речь. Борис Натанович говорил по-французски бегло, почти без акцента, Софья Борисовна не уступала. Французы должны остаться довольны.
– Давно они там? – спросила я у секретаря.
– Ну вот как зашли, так и не выходили, – ответила Настя.
– Ты
