Будде, наверное, надо было сделать какое-то примечание к своим красноречивым речам, а конкретно к этому диссидентскому высказыванию про работу мечты. Какую-нибудь ссылку, где бы он сказал, что ни к чему не призывает. По-видимому, Будде надо было не так уж и много. Скорее всего, он не собирал детей в школу и не скидывался на ремонт класса. Он не слышал про ипотеку, и у него никогда не ломалась стиральная машина.
Мама же вовсю испытывала эйфорично-увольнительные настроения. Она сидела на кухне, включив на полную громкость Лолиту. Звонила подружкам и, нетерпеливо выслушивая их ответ на ее дежурное «как дела», выдавала то, что уже не могла больше сдерживать:
– Галя, я уволилась!
– Катюш, не поверишь. Уволилась я!
– Мишенька, привет, позови маму. Настя, золотая моя, здравствуй! Ну наконец-то. Теперь свободная. Уволилась!
Монологи примерно такого содержания Женя с отцом слушали весь следующий вечер.
Отсутствие работы и наличие свободного времени крайне опасно для человека без определенной цели. Мужики начинают пить, женщины – ищут спасение в эзотерике.
Так в мамину жизнь пришел фэншуй. Изобретатель фэншуя стал вторым после Мавроди ненавидимым человеком среди мужского населения России. Его стараниями отцы семейства по всей стране вынуждены были вертеть диваны и кровати, чтобы они не стояли острыми углами к двери, раскладывать кадки с цветами в определенном порядке и снимать со стен «неправильные» и «отрицательно заряженные» картины.
Потом мама ушла в трансерфинг. Мимоходом увлеклась книгами о множественной реальности. Ей не давала покоя мысль, что если вселенная бесконечна, то в какой-то из параллельных реальностей ее семья была богатой и обеспеченной. C этим мама мириться была не готова. Она хотела счастья и благополучия в измерении этом. Но так уж вышло, что им выпало проживать жизнь обычной рабочей семьи из Млечного пути.
В конце концов, окольными путями мама пришла к индийской медицине. По-видимому, она поняла, что с космосом каши не сваришь. На равных с ним общался только Стивен Хокинг, остальных смертных он не особо слушал. Индийская фармацевтика совершила захват и революцию в кухонной аптечке. Из традиционных лекарств оставила только аспирин и ушные палочки. Все остальное было беспощадно заменено какими-то таблетками с неясным назначением и непереводимым составом. На вопрос «От чего они?» мама уклончиво отвечала: «От всего». Как и полагается, пахли они отвратительно. После застолий она пыталась всучить эти таблетки и отцу – с пояснением «от изжоги и похмелья». Отец стоически отказывался. К каждой инструкции прилагались фотографии каких-то ученых старичков в тюрбанах. Они блаженно улыбались и умудрялись светиться здоровьем даже через черно-белое фото. Маркетологи не зря ели свой хлеб. Эти старички смотрелись так же успокаивающе, как бабушки из деревни на пакетах молока. По-видимому, из-за этих таблеток вся Индия никогда не страдала
