про себя отметила Лана.
***
«Сказать „да“ означало попасть в мою ловушку. Сказать „нет“ – попасть ещё в одну ловушку. Шансов я ему фактически не оставляла. Я вредная? Да, вредная. Получается, что даже очень вредная. Но такова жизнь. Если намекнуть ему, что он, такой-растакой, он не будет прилагать никаких усилий, чтобы завоевать меня. Покорить сердце моё… По крайней мере, погодим, что он ответит. И ответит ли вообще»
(Из дневника Ланы Стречиной).
***
Игорь держал голову гордо, но в потупленном состоянии. Он не понимал ни себя, ни ее, ни Лану. Но в следующий момент его упрямая жажда понять превратилась в жгучую приятную силу, которая пронзила его – то ли сверху, то ли снизу. (Возможно, это было встречное движение, но он таки не понял этот раз.) При этом его голова сама взметнулась, чуть не сорвавшись с плеч. Точно стальной прут распрямился.
– Знаешь, а ты немного жестокая. А во снах ты была не такая… – сказал он уверенно, сохраняя смущенность.
Как это ему удавалось! Хотя это повлияло на решение Ланы, которая вознамерилась сказать «пока».
– А какая я была? – спросила она, и их взгляды встретились…
***
«Глаза мои налились слезами, но они так и не вышли наружу. А зачем мне ему их показывать? Небось, ни маленький, сам дочухает…»
(Из дневника Ланы Стречиной).
***
Так как она продолжала его рассматривать, будто увидела впервые, Игорь снова перехватил инициативу.
– Лана, в общем, жду тебя в 19-20-00 на Патриарших. Возле, ну, вороны и лисицы… Придёшь ты, не придёшь, не важно.
Было ужасно неловко, но он пересилил себя. «Мужчина я или не мужчина?» – сурово зыркнул он на себя со стороны. Это подействовало.
– Так и будешь ждать, даже если темно станет, если дождь пойдёт? – едва не растаяла она.
***
«Конечно, я не удержалась и снова решила повредничать, скажите вы. Имеете полное право, как же, как же…»
(Из дневника Ланы Стречиной).
***
Игорь сперва потупился, а затем оправился от такого «наезда»:
– У меня зонтик есть, если дождь…
***
«Моя рука внезапно нашла её руку и пожала…»
(Из дневника Игоря Богодухова).
***
Он, не долго думая, взял и совершил подвиг – взял Лану за руку и крепко сжал её. Наверное, было больно, но ЛАНА это не ощутила. Лишь тепло разлилось: сперва по пальцам, затем во всю ладонь и все выше и выше. Когда голове стало жарко и в висках закружилось, девушка неуверенно освободила ладонь от такой агрессии. «Но была ли это агрессия?» – вдруг прозвучал голос отца.
И все сразу же успокоилось, и стало ясно.
Также неловко она сказала:
– Ну, ладно. Стой и жди. Я не обещаю… Извини в общем, если что
