извини. Кажется, я становлюсь мазохистом. А что с нашими кредитами?
— Семьдесят процентов от необходимого числа. Баланса пока нет. Но, учитывая, как быстро мы их получили и использовали, можно уверенно прогнозировать, что к концу месяца все будет в порядке. Проценты просто не успеют нарасти! Ей-богу, — засмеялась она, — Альфа-банк, решившись на кредит для вас, не ждал такой прыти. Но неужели это деньги для того, чтобы пустить по тому же маршруту еще два парома?
— А что тебя удивляет? Двустороннюю договоренность никто не отменял, я имею в виду — между Таллином и Стокгольмом. А наша фирма — по-прежнему эксклюзивный подрядчик. Для нас это деньги немалые, не такие уж легкие и совершенно честные, а это, госпожа финансист, — самое важное. Ну все. Если журналист появился, пригласи его ко мне, это кстати: с «Ренатой» пора поставить точку.
— Значит, вы не собираетесь в Москву?
— А почему, собственно?
— Ну, — замялась секретарша, — были такие слухи… вернее, информация, — поправилась она, зная, как шеф относится к сплетням, но потом подумала, а откуда, собственно, может быть информация? — то есть… Ну, словом, мне показалось, что вы собираетесь перевести фирму в Москву, оставив здесь филиал. Вот.
«Гм… Что это с ней сегодня, — подумал Поляков. — Лезет буквально во все дырки».
— Я когда-то рассказывал тебе, как еще в молодости сбежал оттуда. И знаешь, по совести, не тянет. То, что моя семья в основном живет там, не слишком касается моей работы, разве не так? Кроме того, в Таллине — могила матери.
— Я прошу прощения…
— Дело не в этом. Какое-то время назад я, правда, подумывал о переезде, но сейчас просто не вижу смысла. Дело не только в конкуренции, хотя думаю, что мы бы там не потерялись. Наш маркетинг на рынке грузоперевозок на сегодня, даже с учетом гибели «Ренаты», котируется довольно высоко. Я чувствую себя уютнее в провинции, особенно здесь, в Таллине. А Москва осталась как бы в молодости. Честно говоря, езжу туда с большим неудовольствием, когда это случается… А случается все чаще, — нахмурившись, добавил Поляков.
— Журналист ждет, — напомнила Маша.
— Вали его сюда, — махнул рукой шеф.
Маленький, сухонький симпатичный старичок лет семидесяти поздоровался и по-свойски уселся в кресло напротив.
— Я представляю городскую русскоязычную газету «Путь к причалу», — сообщил улыбчивый старичок.
— Машенька, попроси, пожалуйста, чтобы нам сделали кофе… Это замечательно, что у вас сохранилось достаточно энергии для столь активной работы.
Старичок с удовольствием засмеялся и включил диктофон.
— Как вы, наверно, догадываетесь, газету с таким названием, как наша, не могут не волновать ужасные события, к которым оказалась причастна ваша, м-м… организация. — Поляков скривился. — Это очень прискорбно — то, что произошло… Вечная память героям.
— Да-да, — тускло сказал Поляков.
— Хотя
