на столе. И все равно опоздал.
Студент Горюнов опередил его. Написал заявление с просьбой об отчислении, доложили проректору. Хочет забрать документы.
Подумав, проректор позвонил в райвоенкомат по месту жительства строптивца. В столице он не прописан, ответили ему. Снимает комнату. Не жалея времени и нервов, проректор дозвонился до далекого Тейкова. Так, мол, и так. Отчислен студент такой-то. Отсрочке от службы в армии более не подлежит. Там удивились такой оперативности, но приняли к сведению. И когда Горюнов вернулся на малую родину, его уже ждала повестка из военкомата.
5
От Горюнова я поехал прямо на Пушкинскую, к Меркулову. Я был не в себе. И желал знать, в курсе ли он насчет просьбы генерала Тягунова, как изложил ее мне разбитной помощник.
Меркулов слушал меня, сочувственно кивая. Привычно помассировал ладонью левую сторону груди. Наверное, он понял это все по-другому.
– Не понимаю, в чем твоя проблема, – сказал он. – Генерал хочет, чтобы ты нашел его сына, майора Тягунова, пропавшего в Чечне. Никто не говорит, будто ты должен все бросить и мчаться в Чечню. На тебе около десятка дел, если не ошибаюсь…
– Не ошибаешься, – угрюмо сказал я.
– Саша, пойми, мне этот генерал тоже малосимпатичен.
– Мягко сказано, – перебил я. – Там, в Чечне, такое творится, люди в грязи, крови, вшах, а он особняк себе строит.
Костя поморщился. Все-таки начальник. Знает, что мне его не обойти, и поэтому не терпит, когда его перебивают. Знает, что я ему это прощаю – из любви к нему.
– Я тоже не целую его портрет перед сном, – сказал Костя. – Речь не о нем. Речь об офицере Российской Армии Павле Тягунове, без вести пропавшем в Чечне.
– Вот и объясни мне! – завопил я, руки к груди. – В Чечне люди пропадают каждый день. И этим занимаются военные дознаватели, а не Прокуратура России. Почему надо мне, следователю Генпрокуратуры, заниматься несвойственным делом и искать именно его, а не кого-то другого? Чем они, другие, провинились? Тем, что их папы не замминистра?
Он вздохнул и показал глазами на потолок. Ясно, не сам придумал. Папа, а может, сам министр позвонил генеральному, тот отреагировал… И возбудил дело по факту исчезновения офицера Российской Армии. А расследовать важные дела должны «важняки».
– Во-первых, ты не спросил меня, почему сын замминистра обороны воюет в Чечне.
– Тут прокол, – согласился я. – Что-то здесь не так.
– Пропали без вести многие, но это не значит, что не следует никого искать, исходя из категории равенства.
– И это в точку, – снова кивнул я. – Попахивает откровенной демагогией. Что есть, то есть. Обещаю искоренить из своего сознания.
– Вот его личное дело, – Костя протянул мне серую папку. – Взгляни, полистай, не морщись.
Я и не думал морщиться. Взял, полистал, как велело руководство. Фотография. Открытое, мужественное лицо. Такого действительно хотелось спасать.
