дорогая, поближе
И занавесь окно…
Сядь, дорогая, поближе
И занавесь окно.
«Теперь на родине, я знаю это точно…»
Теперь на родине, я знаю это точно,
На землю черствую дожди упали ниц.
На крышах и на трубах водосточных
Расселись стаи галок и синиц.
Сошлись подруги к Старостиной Кате,
Толпятся вкруг стола, уселись на окне.
Грызут орехи, вышивают платья.
А Катя (чем я плох?) рубашку, может, мне.
Дожди идут, и вечер ближе, ближе.
И улицу завешивает тьма.
Промозглый ветер стекла окон лижет
И натыкается на спящие дома.
Не спит земля, раскинувшись широко,
Над нею юноши крылатые летят…
От Сестрорецка до Владивостока
В такую ночь все девушки не спят.
«Ты на память оставила клетчатый…»
Ты на память оставила клетчатый
От цветастого шарфа лоскут…
Ах, куда же девать человечью,
Непонятную эту тоску?
Холодны, признаюсь, без тебя вечера.
Ходит ветер околицей, стонет…
Ты забыла, что было вчера,
Пусть же прошлое тонет…
Тоня… Я брошу по ветру озябший лоскут
Твоего полушалка брусничного.
А ветер, как листья, швырнет тоску,
Листья из дела личного.
Они полетят на широком ветру,
Закружат бесформенный вальс.
Но ты их найдешь как-нибудь поутру
Там, где с тобой целовались.
«Ты по улице не раз тут…»
Ты по улице не раз тут
Проходила среди дня.
Отчего не скажешь – здравствуй,
И не взглянешь на меня?
Для тебя надел я новый,
Неодеванный еще,
Синий, с крапинкой лиловой,
Для тебя, для чернобровой,
Самый модный пиджачок.
Вспомни, Любушка-Любуся,
Чудо – небо в синих бусах,
Чудо – ленты в косах русых,
Подходи, целуй, любуйся!
Целовала – мало, мало!
Обнимала – мало, мало!
Все мне мало, мало было –
Я же знаю, что любила!
Неужели позабыла?
Ты по улице не раз тут
Проходила среди дня.
Отчего не скажешь – здравствуй,
И не взглянешь на меня?
«Я уйду, как пришел, незамеченным…»
Я уйду, как пришел, незамеченным,
Затеряюсь в широких ветрах,
Отдыхая с улыбчивым вечером
На коленях нескошенных трав.
И не будет беседы… Скучая,
Буду думать, траву
