Гартин, – так и запишите!
В тот момент мне показалось, что я трусливо прячусь за спиной Гартина.
– И мою фамилию запишите, – сказал я, назвав себя и свою должность.
Гартин уважительно взглянул на меня.
Через пару дней в газете «Аргументы и факты» вышла заметка под заголовком «Хреновые мы коммунисты», в которой упоминались наши фамилии и должности.
А вскоре в той же газете появилась заметка какого-то рьяного демократа, который предлагал немедленно арестовать «реакционных» офицеров ГлавПУра, – в длинном списке были и наши с Гартиным фамилии. Нас называли еще «выкормышами осиного коммунистического гнезда ГКЧП в армии».
А вскоре Гартина и меня вызвали в кабинет начальника управления. Правда, на месте генерала сидел юный и небритый капитан-лейтенант в форменной, расстегнутой до пупка рубашке, – галстук его лежал на столе. От этого юного офицера, который входит в какую-то комиссию по реформированию ГлавПУра, несло таким густым амбре, что пролети мимо него муха – умерла бы мгновенно от тяжелого отравления газом.
На столе перед капитан-лейтенантом лежали помятые «Аргументы и факты».
– Вы действительно все это говорили корреспондентке? – спросил он нас.
– Так точно, – ответил Гартин, – там все сказано правильно. Эта девочка и слова не переврала. Мы действительно хреновые коммунисты, если позволили куче демагогов и шарлатанов от демократии совершить путч!
– Путч совершили эти пристарки из ГКЧП вместе с министром обороны, – зловеще отрезал капитан-лейтенант.
– Это был не путч, а последняя попытка спасти Союз, – мгновенно отрезал Гартин.
– С такими взглядами, товарррищ полковник, – наседал каплей, – вам в армии делать нечего. Вы вредный элемент. Вам вместе с Язовым надо лежать на нарах в Матросской тишине.
Тут уже и я не выдержал и вставил:
– Почел бы за честь!
– Тогда мы вам предоставим такую возможность, товарищи полковники! – с веселым злорадством откликнулся каплей, – вы свободны!
После того разговора мы с Гартиным ждали ареста или увольнения из армии. Но вместо этого приказом нового министра обороны маршала авиации Шапошникова были откомандированы в распоряжение начальника политуправления Московского военного округа. А там нам сказали, что «вакантных должностей нет». Шел месяц за месяцем, мы оставались за штатом и не получали денежного довольствия. Наш ГлавПУр на американский манер переименовали в управление по работе с личным составом, туда пришли новые «демократически настроенные» начальники, которые разговаривали с нами, как с заразными. Мы с Гартиным жили в подвешенном состоянии. Нас не увольняли, но и на службу не брали. В то время в доме, где жил Гартин, его соседом был уже успевший раскрутиться бизнесмен, – он торговал офисной мебелью. Узнав о тяжелом материально положении полковника, он предложил ему стать бригадиром сборщиков столов и стульев. Это, конечно, было
