Однако никто не мог видеть, что реально происходило у него внутри, за внешней личиной равнодушия и видимой отрешенности. Как и все зодиакальные Львы, он был очень чувствителен к уязвленному самолюбию и хотя редко демонстрировал свои чувства публично, подобные обиды никогда не забывал и не прощал. К сожалению, в данном конкретном случае Цыпкин являлся его непосредственным начальником, а Козырев, будучи адекватным и законопослушным человеком, привык с уважением относиться к руководству.
И все же однажды лев вырвался на свободу. Такие случаи происходили с Арсением чрезвычайно редко, но когда происходили, очевидцы, как правило, запоминали столь яркое переживание надолго и уж точно не горели желанием испытать гнев разъяренного хищника на себе.
А начиналось все вполне мирно и спокойно. Козырев и Лена, сидя вдвоем за его компьютером, уже несколько часов кряду безрезультатно пялились в монитор. Они пытались найти одну очень неприятную, плавающую ошибку в программе. Вроде бы все много раз проверили, прошлись в отладчике, сверили входные параметры. Ясности не прибавилось. Ошибка проявлялась избирательно в произвольные моменты времени и по совершенно непонятному принципу. Уловить хоть какие-нибудь закономерности никак не удавалось. Юноша был на взводе, он ненавидел ситуации, когда простая на первый взгляд проблема де-факто оборачивалась громадными, несоизмеримыми затратами как сил, так и времени. Все варианты исчерпались, идеи закончились, оставалось предположить вмешательство высших сил, и это ужасно его раздражало. Не то чтобы Козырев принципиально не верил в чудеса, близкое общение с Малаховым несколько поколебало его стойкие материалистические убеждения, но в данном конкретном случае он напрочь исключал наличие любых сверхъестественных факторов.
– Очевидно, влияют какие-то внешние обстоятельства, которые никоим образом не должны были оказывать влияния. Возможно, неоднозначное поведение каких-нибудь библиотек, – предположил он.
– Не думаю, сто раз их использовали. К тому же мы посмотрели выход, все в порядке.
– Если бы нам повезло нарваться в отладчике на тот самый случай, когда происходит сбой… Только как же его поймаешь. Так, а ты этот класс от кого наследовала?
– Стандартный, библиотечный.
– Да уж. Как говорится, если раньше, до появления ООП[17], разработчики просто делали ошибки, то теперь они их наследуют. Прямо ДНК какая-то, мать их.
– Ага, как в том анекдоте. «Посмотри, где у меня ошибка» – «В ДНК!»
– Лен, вот мне, блин, сейчас реально не до смеха!
– Ты все-таки грешишь на библиотеки?
– Да я уже не знаю, на что и грешить! Мы все проверили! Методом исключения остаются только библиотеки. А в них дебагером не залезешь, даже кода исходного нет.
– Дизассемблировать объектник…
– Шутишь? Смешно.
– Ладно, извини.
В помещении появился Цыпкин
ООП – объектно-ориентированное программирование.
