что основной долг и прямая обязанность критического исследования мира тесно связаны с духовно-историческим проектом просвещения, а потому и с его основателем И. Кантом (1724–1804)80, в то время как политический реализм посчитал себя призванным заниматься теоретическим обоснованием понятия власти в практике международных отношений.
Как гласит знаменитое изречение Канта, просвещение должно стать для человека выходом из его «несовершеннолетия», умственной незрелости, виновником которой является сам человек. Критическое исследование мира обращается в этом контексте к тому разделу учения философа, который следует обозначить понятием «несовершеннолетия», расшифровав его как «состояние организованного беспокойства» (Д. Зенгхаас), с простым вопросом: по какой структурной причине люди самым неразумным образом ведут войны, и как это неразумие (или «незрелость») можно преодолеть? В то время как реализм утверждает, что войны и конфликты, по всей вероятности, заложены в человеческой природе, и поэтому это можно считать относительно нормальным явлением в межчеловеческих и межгосударственных отношениях, критическое исследование мира исходит из того, что человек именно в соответствии со здравым смыслом должен строить свою жизнь в виде достойного существования для всех.
В этой перспективе война предстает как аномалия и как системно обусловленный эффект, она противоречит достижению мира. При этом представители критического исследования различают два разных понятия мира.
Если под негативным пониманием мира подразумевается мир как отсутствие войны, то критическое исследование мира подчеркивает, что понятие «мир» гораздо глубже, и для более близкого рассмотрения определения мира дифференцирует стоящие внутри этого понятия власти на персональную и структурную (власть и силу).
По определению Й. Галтунга (1930), под позитивным пониманием мира следует подразумевать отсутствие структурной власти, причем под структурной властью подразумеваются отношения неравенства и несправедливости, которые закреплены принципами конституции общества или социальной подсистемы. Структурная власть – это власть не персональная, а абстрактная. В ее условиях под влиянием властно-собственнических отношений социальной системы (и именно на основе этого влияния) возникают неравные жизненные шансы, выражающиеся как разница между возможным и существующим81. Таким же образом это позволяет показать структуру интернациональных отношений.
В общем и целом это – констатация того, что интернациональная система рассматривается не только как поле для взаимодействия формально суверенных национальных государств; здесь следует принимать во внимание различные альянсы, регионы и сферы интересов. Некая пропорция, какой-то определенный масштаб, который авторы критического исследования мира всегда берут за основу определения соотношений
Ср.:
