любого существа, состоящее из плоти, чтобы заразить…
Рик лишь нахмурился, не слишком понимая научный стиль общения.
– Короче, ясно – проделки Системы, – сделал своё заключение.
– Почему это? – удивила его логика.
– Они всегда мечтали об армии универсальных солдатов… – бросил он, в качестве краткого пояснения. – Забыла? – спросив, он постучал указательным пальцем, трижды, по затылочной кости, намекнув на чип, с помощью которого, вживляя в каждого солдата, смогли подавлять его вольные желания, а те – без лишних вопросов отправляться на задание, где и погибали во имя «тёплого» будущего.
– Но, какая связь? – выбросила возмущённо. – Если эти тельца не способны к массовому заражению, да и обладают очень высокой степенью избирательности качественного материала, – армия таких вот существ, априори, невозможна… – произнесла как заправский учёный. И даже насторожилась, на мгновение задумавшись об этом.
– Странно ты заговорила, – парировал грубо. – Не ты ли мне мозги дырявила, что стала объектом издевательств Системы? Что из тебя пытались сделать «дочурку» этих тварей…
«Похоже, он прав», – вовремя очнулась. «Его возросшее недовольство говорит о том, что моя риторика сильно отличается от той, которой, якобы привлекла его внимание, заставила поверить в жертву организации, которая, под видом обязательной войны за «тёплое» будущее, совершала злодеяния. Возможно, сыграла на том, что он – бывший штурмовик, обманутый Системой, но не являющийся таковым, по сути. После сна, я изменилась. Также, не стоит забывать, что верит в прошлое именно такое, что соответствует обрывочным эпизодам воспоминаний. У меня нет полной уверенности в правдоподобности всего произошедшего, но нельзя забывать про игру, – он и так слишком зол. Да и мои подсознательные чувства говорят о непосредственной причастности к эксперименту над собой же, что убивает здравую логику. Не знаю, что со мной, – такого раньше не было».
Вдруг, оказавшись на самом краю ледяного обрыва, машина полностью застопорилась, вернув Эвелин к не менее опасной реальности. Сквозь помутневшее стеклянное покрытие было видно, как небольшой луч света потерялся в глухой пещерной пустоте. Машина затряслась, покачнулась вперёд, борткомпьютер тут же оповестил отвратительным писком, показывая на мониторе лобового стекла переднее колесо, повисшее в пространстве. От такой неожиданности, Эва бросилась проверять ремни безопасности, дёргая за их края: надёжно ли пристёгнута?
– Спокойно… – прохрипел он. Ремни его не сильно беспокоили.
Кабина повернулась, – машина заурчала довольно, потихоньку отгребая от опасного места, просчитывая локальный маршрут, по новой. Эва всё ещё не решалась раскрыть глаза и выдохнуть облегчённо. Руками уцепилась за кресло, но сердце осмелилось вернуться из пяток на прежнее место.
У неё безумно чесалась шея. Посматривая, тайком, на свои вены, и то, как они темнеют,
