её в коридоре, он сворачивал в первый попавшийся класс или подзывал к себе неважно кого и с криками:
– Это что за бардак! – немедленно приказывал следовать за ним в кабинет.
Перед тем, как уйти с работы, Эраст Эдуардович смотрел в окно и шёл домой только тогда, когда был уверен, что Марь Ванна вышла из школы. Одним словом, прятался, пока не попался. Это случилось, как всё неожиданное. Он тупо шёл, она тупо вышла и, – здравствуйте.
– Что это вы от меня прячетесь, Эраст Эдуардович? – игриво прочирикала Марь Ванна.
– Да куда ж мне от вас спрятаться, – в тон отшучивался директор.
Слово за слово, шутка за шуткой, и вопрос был задан.
– А что вы мне прикажете делать, – пожимая плечами, говорил директор, – министерство позвонило в районо, я, сами понимаете человек подневольный…
– Понятно, – многозначительно сказала Марь Ванна.
Глядя вслед уходящей учительнице, директор тяжело вздохнул. Ничего не поделаешь, надо спасать своё положение, пока зеленоглазый красавец окончательно его не испортил. Прямо на Марь Ванну шёл учитель музыки. В упор, не замечая свою возлюбленную, Клеопатр прошёл мимо Марь Ванны, даже не соизволив сказать «Здравствуйте». И это слегка задело непреступную крепость. Смотря вслед горе-ухажёру, Марь Ванна не могла взять в толк, что с ней не так. Она ожидала тысячу извинений и одну мольбу дать последний шанс, а оно, ты посмотри, прошло мимо даже без «здрасти». Проходя мимо директора, Клеопатр на ходу спросил:
– Ну как?
– Красава, – сказал директор, подмигнув «Ромео».
Глядя на Марь Ванну, директор кивнул головой в сторону Певуна, пожал плечами и улыбнулся, что означало: «Вот видите, человек исправляется». Неукоснительно следуя указаниям директора, Клеопатр Акакиевич добился неплохих результатов. Само по себе то, что Марь Ванна не требовала выполнения обещания покинуть Богодухов, это уже очень даже ничего.
– От денег и женщин надо бежать, как от собаки…
– А кто это сказал?
– Неважно! Главное, что это работает, – учил директор.
План по завоеванию сердца Марь Ванны был прост, как дерево калины.
– Вообще-то, калина – это куст…
– Неважно! Главное, не обращайте на Марь Ванну никакого внимания.
– И всё..?
– «И всё?», – передразнил Певуна директор. – Да не обращать внимание – это целое искусство, которое, как известно, кое-чего да требует.
– И чем же я должен пожертвовать?
– Одиночеством, неряшеством, вечной щетиной…
– Но лёгкая щетина придаёт мужчине сексуальность…
– Эта мифологема придумана авторами аффермации: «Лучше раз родить, чем всю жизнь бриться».
– Афоризма…
– И этим тоже придётся пожертвовать.
– Эраст Эдуардович, давайте без ваших плоских шуток, а то я тоже могу срифмовать ваше имя и отчество.
– Эверест
