Мосаку отправились в путь. Хотели они пересечь реку, но паромщик уже ушёл домой. Пришлось им укрыться в его лачуге.
Ночью разыгралась снежная буря. Минокичи и Мосаку так замёрзли, что у них зуб на зуб не попадал от холода. Но усталость взяла своё, и они уснули.
Через несколько часов Минокичи проснулся. Померещилось ему, что снег летит прямо в лицо. Оказалось, что дверь лачуги открыта нараспашку, а над его учителем склонилась женщина в ослепительно-белом одеянии. Белее снега было её лицо, волосы покрыты инеем, а пальцы – точно льдинки. Женщина выдохнула студёное облачко в лицо старого Мосаки и посмотрела на Минокичи.
– Она заморозит меня до смерти! – испугался он.
Но увидев, что он молод и красив, Женщина-Зима сжалилась над юношей.
– Я дарую тебе жизнь, – сказала она. – Но обещай мне, что никому на свете не расскажешь обо мне: ни семье, ни солнцу, ни луне, ни звёздам.
С трудом разлепив посиневшие от холода губы, Минокичи пообещал и провалился в сон.
Утром Минокичи увидел, что учитель его замёрз до смерти.
Нанял тогда юноша телегу и привёз тело учителя домой. Ни словом не обмолвился он о том, что приключилось той ночью.
Прошли годы. Как-то знойным летним днём прогуливался Минокичи и повстречал славную девушку, которая изнывала от жары. Звали её Юки.
– Целыми днями брожу я в поисках работы, – пожаловалась она, – но пекло такое, что я еле держусь на ногах.
Минокичи жил неподалёку и предложил Юки отдохнуть в прохладной тени своего сада.
Юки сразу же приглянулась матери Минокичи, и она пригласила девушку остаться в доме и помочь ей по хозяйству. Юки не возражала. Лето клонилось к концу, когда молодые люди без памяти влюбились друг в друга и поженились.
Родилось у них семеро ребятишек, белых, как цветы жасмина. Юки не боялась никакой работы, но оставалась такой же молодой и прекрасной, как в день их первой встречи.
Однажды вечером, уложив детей спать, Юки зажгла бумажный фонарик, села возле Минокичи и принялась шить.
За окном ярилась пурга. На бледном лице Юки играли отблески света. Минокичи глядел на неё и вспоминал ту давнюю ночь в лачуге паромщика.
– Как ни странно, – молвил он, – но сегодня вечером ты напоминаешь мне одну женщину, которую я встретил много лет тому назад.
Не поднимала на него глаза Юки, продолжала выводить стежок за стежком, пока Минокичи рассказывал про Женщину-Зиму.
– Своим холодным дыханием она убила моего учителя, – с дрожью в голосе говорил Минокичи. – Уходя, она взяла с меня обещание, что я никому на свете не расскажу о ней…
– …ни семье, ни солнцу, ни луне, ни звёздам, – закончила за него Юки, глядя ему прямо в глаза.
Минокичи в растерянности посмотрел на неё.
– Ты нарушил данное тобою слово! – закричала Юки.
Лицо её стало белым как снег, волосы покрылись инеем, пальцы стали точно льдинки.
