виноградные лозы ранят здоровые ветви, невидимые черные когти стучат и клацают, а на лепестках распускающегося цветка выступает кровь.
Как бы мне хотелось, чтобы ты был рядом. Тебе всегда удавалось направить мои блуждающие, запутанные мысли и оформить дикие заросли, созданные моим воображением, в красивый, дивный сад. На моей душе лежит тень, Зефферль. Не только усопшие бывают помечены гоблинами.
Помоги мне, Зефф. Помоги разобраться в себе.
Всегда твоя,
автор «Эрлькёнига»
Францу Йозефу Иоганну Готтлибу Фоглеру,
на адрес маэстро Антониуса в Париже
Любимый мой!
Сезоны сменяют друг друга, а от тебя по-прежнему ни слова. Зима прошла, но оттепель задерживается. Деревья дрожат на ветру, на их ветках никак не появится новая жизнь. Воздух больше не пахнет льдом и дремотой, но и бриз не приносит с собой аромата влажности и зелени.
Я не ступала в Рощу гоблинов с самого лета, а клавир в твоей комнате стоит нетронутым с тех пор, как умер папа: пожелтевшая слоновая кость и выцветшие черные клавиши, на которых никто не играет.
Я не знаю, что рассказать тебе, mein Bruderchen. Я дважды нарушила данные тебе обещания. Во-первых – тем, что была недоступна, и во-вторых – тем, что не могу писать. Не слова, а мелодии. Гармонии. Аккорды. Соната Брачной ночи не завершена, последняя часть все еще не написана. Когда солнце высоко на небе, а мир светел, я нахожу несметное число оправданий для того, чтобы не сочинять музыку, – в пыльных углах, в бухгалтерских книгах, в запасах муки, дрожжей, сахара и сливочного масла, в повседневных мелочах, связанных с поддержанием гостиницы.
Но в темноте ответ другой. Между закатом и рассветом, в те часы, когда в лесах озорничают кобольды[4] и хёдекены, остается лишь одна причина.
Король гоблинов.
Я была с тобой нечестна, Зефф. Я не рассказала тебе всю историю, поскольку думала, что сделаю это лично. Я не верила, что смогу облачить ее в слова, поскольку слов недостаточно. Но я все же попробую.
Жила-была девочка, которая играла свою музыку для маленького мальчика в лесу. Она была дочерью хозяина гостиницы, а он был Владыкой Зла, но ни один из них не был целиком таким, каким казался, поскольку просто все бывает лишь в сказке.
В течение года я была невестой Короля гоблинов.
Это не сказка, mein Bruderchen, а истинная правда. Два года назад Эрлькёниг похитил нашу сестру, и я отправилась в Подземный мир на ее поиски.
Но вместо этого нашла себя.
Кете знает. Кете лучше кого бы то ни было знает, каково это – быть захороненной в царстве гоблинов. Но наша сестра не понимает того, что поймешь ты: что я не была заперта в тюрьме Эрлькёнига, а стала Королевой гоблинов по своей воле. Она не знает, что похитившее ее чудовище – это чудовище, которое принадлежит мне. Она думала, что я вырвалась из тисков Короля гоблинов. Она не знает, что он меня отпустил.
Он
Ко́бо́льды – домовые и духи-хранители подземных богатств в мифологии Северной Европы. Добродушные по натуре, они, однако, могли устроить в доме хаос и беспорядок в ответ на пренебрежение. В германской мифологии кобольды – особый вид эльфов, сродни гномам. Кобольдам приписываются подшучивания над людьми, они постоянно возятся и шумят. Описываются они в виде карликов, обычно безобразных; их цвет от огня в очаге – ярко-красный.
