один вопрос, Калла, – напоминает он мне, – так задай его.
Весь прошедший год пролетает у меня перед глазами, расплывается, распадается на куски. И во всех этих воспоминаниях присутствует Дэр. Он был со мной все это время, любил меня и поддерживал.
Или нет?
Мои губы дрожат, когда я пытаюсь пошевелить ими.
– Как ты оказался там той ночью? – наконец задаю вопрос я, тщательно подбирая слова. – Тебя не должно было там быть. Но ты все же был.
Дэр отвечает мне встречным вопросом, настороженно глядя на меня.
– Какой ночью, Калла?
Я безмолвно смотрю ему в глаза.
– Ты прекрасно понимаешь, о какой ночи я говорю. Той ночью. Ночью, когда погиб мой брат.
В его взгляде на секунду что-то меняется, но затем он снова берет себя в руки.
– Теперь ты вспомнила? Помнишь, сколько крови было тогда на моих руках?
Но я лишь мотаю головой из стороны в сторону, медленно пытаясь справиться с потрясением. И вовсе не потому, что не помню, а потому, что не имею никакого желания вспоминать.
– Тогда было очень много крови. – Я собираю осколки того момента, в моей голове появляется картинка, как кровь стекает по вискам Дэра на его футболку. Его одежда становится багровой, красная клякса расплывается по ткани на его груди. – Я не могла понять тогда, твоя это кровь или… Финна.
Внезапно я осознаю, что на долю секунды у меня совсем вылетело из головы, что до этого Дэр в чем-то признался мне.
Я и забыла, как чертовски меня напугала эта новость.
Потому что среди всей этой крови я видела только страх потерять его, потому что, да поможет мне Бог, я так сильно люблю его.
– Ты держал меня, – мои губы задрожали, – когда я была готова упасть. Ты был со мной, пока я ждала звонка от… Финна.
Я так ждала, что Финн позвонит мне!
Я ждала, и ждала, и ждала…
Сирены выли в глухой ночи, пока я измеряла комнату шагами.
Финн так и не позвонил.
Дэр кивает:
– Я всегда буду поддерживать тебя, Калла.
– Когда пришел отец и сказал… когда он рассказал мне про Финна, все остальное стерлось. – Я восстанавливаю в памяти полную картину, уставившись на океан. Боже, почему океанские воды всегда заставляют меня чувствовать себя такой крошечной? – Все остальное перестало иметь для меня какое-либо значение. Все, кроме него, потеряло всякий смысл. Ты просто скрылся где-то в глубинах моего сознания, Дэр.
Правда слишком безжалостна.
Эта правда причиняет мне невыносимую боль.
Мне кажется, что для того, чтобы она улеглась в моей голове, мне нужно разорвать свою плоть, заставить ее пройти сквозь мои мышцы и пробежать кровью по венам.
Дэр закрывает глаза. Свои сияющие черные глаза.
– Я знаю, – мягко говорит он, – ты забыла меня. На несколько долгих месяцев.
Мы знаем это. Мы оба. Вот поэтому мы и стоим сейчас здесь, у подножия океана, пытаясь восстановить мою
