совсем не сложно понять, – просто произносит он, – если ты вспомнишь все, что я говорил тебе. Давай попробуем?
Я отвечаю ему бессмысленным взглядом.
– Я уже пыталась. Я… я потеряла нить, Дэр.
Он опускает голову совсем чуть-чуть, почти незаметно, но я улавливаю это движение. Он разочарован, и, кажется, у него больше нет сил предпринимать что-либо.
Однако он качает головой:
– Нет, Калла, оно должно быть там, это воспоминание. Тебе просто нужно расслабиться. Вот увидишь, оно вернется. Но сейчас ты должна знать, что здесь ты не в безопасности. Доверься мне.
– Ты здесь из-за меня, – говорю ему я, – это то, что я отчетливо помню. Все это время ты был здесь ради меня.
Дэр снова качает головой:
– Нет. В этом ты не права. У меня была своя причина приехать сюда, а потом цель изменилась: ею стала ты. Я могу поклясться жизнью моей матери.
– Твоя мать мертва, – жестко обрываю я его, – так же как и моя. И ты думаешь, что теперь я поверю тебе?
С его губ слетает вздох: рваный, надтреснутый звук. Он пытается коснуться моей руки, но я отдергиваю ее. Он больше не дотронется до меня. Только не теперь.
– Ты не понимаешь, – тихо произносит он.
Я смотрю в упор ему в лицо.
– Нет, не понимаю.
И у тебя нет ни малейшего представления о том, каково это.
– И все равно однажды это случится, – усталым голосом отвечает он – Богом клянусь, так и будет.
Комок негодования образуется в горле, пока ветер треплет мои волосы. Я глотаю свежий морской воздух, чувствую, как легкие наполняются его ароматом.
– Ты вообще когда-нибудь любил меня? – спрашиваю я, хотя каждое слово все сильнее сдавливает мое горло, потому что, несмотря ни на что, сейчас это для меня важнее всего.
Боль пронзает лицо Дэра, боль неподдельная, настоящая, а я всеми силами пытаюсь держать себя в руках.
Не делай этого.
Не делай этого.
Не делай этого.
Только не делай мне больно.
– Конечно, – отвечает он не раздумывая, его голос звучит уверенно. – И я продолжаю любить тебя.
В его глазах читается такая мольба, что мне отчаянно хочется верить ему. Я хотела бы услышать его слова и впечатать их глубоко в свое сердце, запереть их где-нибудь в золотой клетке моей души.
Но затем он продолжает:
– Ты в опасности, Калла. Теперь тебе придется поехать со мной. Есть кое-что, о чем ты должна знать.
В замешательстве я не могу пошевелиться, внутри все отзывается ноющей болью. Отправиться вместе с ним в Уитли? Теперь, когда я даже не уверена, знала ли я его когда-либо или нет, с человеком, которого, как мне кажется, следует опасаться? Все становится более и более запутанным, ничто вокруг не похоже на реальность.
Ничто, кроме двух вещей.
Я действительно должна признаться, что ощущаю опасность. Она словно скрывается во всем, что меня окружает. И это я сама стала причиной
