делится между дровами. Вот и пускай он там делится, а вы-то при чём?
– А притом, что он наш.
– Да, наш, – поддержал Дубину Жердина, не отрываясь от пилы и пиленья ножки. – Мы его…его… – парень не смог выговорить слово «нашли» и сказал другое: – Мы его нажили.
– Вы нажили моё золото? – в изумлении от наглости парней надсадно пробормотал Людоедий.
– Да, нажили, – ответил Дубина. – Проваливай. Я сильный. Я быка кидал одной левой на десять шагов.
Но ослепший и оглохший от злости Людоедий, не услышал последние слова Дубины и, изловчившись, стукнул кулаком по носу Дубину. Тот вскрикнул, но не прекратил работу, не оторвался от пилы. И в свою очередь, тоже изловчившись, лягнул ногой кого-то в темноте. Это была фея. А нога Дубины попала в её лицо и сбила с него половину лежавшего на нём слоя пудры. Сквозняк подхватил пудру и понёс её на лесорубов. Они стали чихать.
– Эти воры нас газами травят, – пробормотал Дубина.
А король Людоедий, не зная о том, что Дубина очень сильный и мог кидать одной левой рукой быка, вновь изловчился и стукнул кулаком Дубину и Жердину. А фея, обозлённая на то, что её – женщину – кто-то посмел лягнуть ногой в лицо, выхватила из кармана пудреницу. И метнула её в темноте в парней. Они ещё громче стали чихать, старательно двигая пилу и время от времени говоря: «Тебе – мне, тебе – мне».
И тут Людоедий догадался, что происходило.
– Зловринда, они сделали дырку в сундуке. Вытаскивают монеты и делят их. Слышишь, как звенит золото?
Пила звенело звонко: дзинь – дзинь! От этого звона король Людоедий пришёл в ужас и схватился руками за свою голову, со стоном пробормотал:
– Они считают и считают мои деньги.
– Скажи им, что ты король. Они испугаются.
– Да, как я скажу? Ведь мне надо принять королевскую позу. Откинуть голову назад. А пока я могу откинуть только свои ноги.
Зловринда насторожилась, потому что услышала ржание коней, а потом- звонкое цоканье подков на каменной площади замка, скрип колёс и уезжавшей прочь кареты. В это же время затрещала королевская кровать, огромная и высокая, она стала медленно разрушаться. Но ещё до того, как она рухнула, Людоедий поднял крышку сундука. Яркий свет ударил ему в лицо. Он протянул обе руки к золоту и обнаружил, что золотые монеты были нарисованы на бумаге.
Зловринда вытянула из – под кровати растерянного от пропажи золота Людоедия, и они выскочили из комнаты. А за ними с пилой в руках метнулись Дубина и Жердина.
– Нас обманули, – прохрипела фея.
– Я же говорил, что на меня кто-то сверху смотрел.
За окном башни на дороге грохотала летевшая прочь карета. Все четверо подскочили к окну и глянули вниз за крепостную стену замка. Увидели две дороги. Одна тянулась в сторону города. И на ней никого не было. А на второй, что уходила на Запад, быстро катилась карета, запряжённая шестью конями. На облучке сидел кто-то лохматый
