и эти желания он стал примерять на себе. «Заставить пьяный контрабас признаваться в любви порочной скрипке хоть и можно, но насколько? Пусть даже если так, то порой и согласованные, даже на мгновения, любовные отношения достаточны для ощущения рассветного счастья, – убеждал он себя, – и это лучше, чем война и насилие». Так как физическая природа у каждого была своя, то он склонялся к мысли, что и мораль у каждого могла быть своя. Именно соответствующая физиологии человека мораль должна была быть условием разделенного и согласованного счастья с окружающими его людьми. Если принуждение к миру достигается жестоким огнем батарей, то почему принуждение к любви внушением не может быть правом свободного мира любви? Создать обман и получить счастье хоть на время – уже прогресс и шаг от насилия. Для этого готов был создать шкалу романтической любви и ангелов любовной воли с правами принуждения к романтике любви. Это хоть и грех, но во имя добра. «А как возбуждать истинные чувства? Здесь даже наука не поможет», – почесывая ухо, говорил он сам себе.
В этих размышлениях он однажды сел и сочинил песню о своих раздумьях. На одной из бардовских вечеринок он ее спел:
Мир больной на всю голову: то насилие, то кровь.
И когда же научится сеять только любовь?
Что же нужно для разума: просвещенье или кнут,
Чтобы выбить паршивого и умней стать чуть-чуть?
Только слова разумного он не ставит и в грош,
Управлять лишь любовью он никак не готов.
Не хватает над властью и контроля богов.
Где же истина с неба? Я в раздумье жрецов.
Поиск истин, похоже, неподвластен и мне,
Но вот вроде прозрение, и опять по земле
Свет разумного только мерцает во мгле.
И распятие готовится все на том же кресте.
Безутешно сознание ждет прозрения земле.
Размышляю над истиной, и сомненья везде.
Как над бездною тешусь, дна не вижу нигде.
Без страховки иду, размышляю себе,
Будто с истиной бездны играю во тьме.
Ты не сватай мне, дьявол, думы за грехи,
Ведь святые мысли в бездну не снести.
Вот их пускаю пулями, чтобы пасть не смогли,
Тогда и подстраховки были б не нужны.
Думы мои, думы, к истине гонцы,
Не кланяйтесь сомнениям, бездны Сатаны.
Кто умножает раздумья, тот убивает и скорбь,
Говорю над пропастью, а сомненья как боль.
Ведь канат над бездною у святой души.
Эх, ангелы раздумий, хранители мои,
Дайте права людям в образах любви,
Чтоб они страховкой над бездною лжи легли
Иль волшебной палочкой бездну разнесли.
Мир не будет корчиться от страха на крови.
Песня многим понравилась. Впоследствии он ее неоднократно исполнял: то на Цветном бульваре, то в каком-нибудь кафе и в прочих заведениях,
