все. Вспомни, и зверей ты понимаешь, и птиц лесных, и с Лешаком разговоры-разговариваешь, и в лесу всегда путь дорожку ведаешь. Нет таких в наших деревне, и во всем белом свете не сыскать. Вот, ведун тебя и заприметил, выбрал в ученицы. Волошбе выучит, а я к тебе приходить стану, и Лютый тебя домой обещал отпускать.
– Не такая, как все? Какие они-все? Почему я не такая? Я не хочу. Я больше не буду ни с кем разговаривать, ни со зверьми, ни с птицами, только с ребятами. Не отдавай меня, тять! Не отдавай!
– Михась, прощание затянулось. Тебе пора. Не рви сердце ни себе, ни девчонке.
– Твоя правда Лютый. Провизии я принес. Вам с Миланой надолго хватит. Пироги Любань напекла, караваи, крупа тут, мука да еще всякая снедь. Я буду заходить. Береги мою дочь, пуще себя береги.
– Сберегу. Иди, Михась. Легкого тебе пути.
Михась развернулся и быстро пошел от избы. На пригорке оглянулся, хотел в глаза дочери посмотреть на прощанье да не смог.
Милана сидела на земле, происходящее, казалось, больше не заботило ее. Девочка смотрела вдаль своими бездонными, синими глазами, из которых текли слезы.
– Сидеть долго собираешься? Заходи в избу!
Девочка не реагировала на приглашение Лютого.
– Упрямая! С характером! Ну сиди, сиди.
Через несколько минут из избы заливисто лая, повизгивая и подпрыгивая, на ходу, вылетел щенок. С разбега, налетел на сидящего у крыльца ребенка, растянулся перед девочкой на пузе, тут же схватил край сарафана, стал теребить и поскуливать, прося с ним поиграть.
Милана недоверчиво смотрела на собаку.
– Песик. Ты откуда в лесу? Ой, а, что у тебя с лапкой?
– Ему ее сломали. Не ходил он. Я его подобрал. Лечу.
Милана, исподлобья, смотрела на ведуна, но отвечать не спешила.
Тем временем, пес потянул ноздрями воздух и залаял.
– Пироги учуял-шельмец. Вкусно пахнут. Угостишь? Или сама все съешь?
Девочка быстро сняла с корзины ветошь, достала пирожок, разломила.
– Кушай, кушай, Лешачок и расти большой.
– Как ты его назвала?
– Лешачок! Я дома всем животинам имена дала. Мамка ругается. Негоже говорит, скотину именами кликать. А, я тихонечко, чтобы никто не слышал.
– Лешачок, так Лешачок. Подходит ему имя. Смотри-егоза какая, уже доел, добавки выпрашивает.
Действительно, пес проглотив пирог, сыто облизывался и преданно смотрел в глаза ребенку.
Милана засмеялась.
– Умный и глаза честные-пречестные, а сам, то и дело, на корзинку косится.
Лютый улыбнулся девочке в ответ.
– Меня попотчуешь? С утра маковой росинки во рту не было, и печь я сегодня не растапливал. Забыл. Лешачку твоему травы целебные собирал, чтобы снадобье изготовить.
– Ты? Травы собирал? Врешь, поди?
– Почему вру?
– Разве мужицкое
