за ногу схватила сейчас на дно утянет. Не поминай лихом. Прощай.
Паренек подскочил к девушке, хотел схватить за руку и вытянуть из реки. Да, Милана, не долго думая, ухватилась за протянутую руку и резко дернула на себя. Петр не устоял на ногах, плюхнулся со всего размаха в реку.
Девушка, посмеиваясь над незадачливым кавалером, выбралась на берег.
– Становись на ноги, мелко там. Пошутила я. Глупый какой. Откуда здесь мавке взяться? Лютый последнюю, еще когда мы с тобой детьми были-извел. Русалки заплывают иногда. Так, они же красавицы каких ты и не видывал. Женись Петруша на русалке-подводным царем станешь!-Милана смеялась уже громче, заливистей.
Петр вышел из реки, с него ручьями стекала вода. Он был зол и разочарован. Не удалась его шутка, обыграла его Миланка. Не девка–огонь! Черт в юбке.
– Женись, говоришь. И женюсь! На тебе,–юноша рывком притянул ведунью к себе и поцеловал в губы.
Милана пробовала сопротивляться, вырваться, да парень был сильней. Она трепыхалась в его объятьях, словно синичка, но внезапно сдалась-обмякла. Горячие губы Петра, крепкие мужские руки-сделали свое дело. Девушка отдалась поцелую со всей страстностью своей натуры.
Лютый наблюдал за всем происходящим с пригорка. Как только их увидал, вздохнул с облегчением. Забавляется Петруша, не выпускает девчонку из реки. Так, сейчас Лютый его проучит знатно, задаст трепку, чтобы запомнил надолго. Только Милана Лютого опередила. Ведун хмыкнул, когда парень угодил в реку и совсем не ожидал он такого исхода этой истории. Мужчина словно обезумел, подлетел к паре, отбросил Петра в сторону, схватил за ворот рубахи, потащил к реке.
– Ах, ты собака! Ты к кому прикасаться посмел? Щенок безродный,-Лютый не контролировал себя. Наносил удар за ударом, выхватил засапожный клинок, замахнулся.
– Лютый, нет. Нет!– над рекой раздался пронзительный крик девушки. – Перестань, пожалуйста, перестань!-Милана повисла на Лютом сзади, не давая тому пошевелиться.
– Перестань, говоришь. Ах, ты мерзавка! Сука течная! Живо домой-потаскуха, там поговорим,– ведун обрел способность рассуждать, ярость отступила.
Он пнул носком сапога паренька. Петр, что-то пробормотал. Живой значит.
– Запомни парень, еще раз с ней увижу-прибью. Ты меня знаешь. Я слов на ветер не бросаю,– оглянулся, Миланы не было. Испугал девчонку. Ничего. Сейчас и ее поучу–уму разуму.
Лютый не шел, он словно летел к дому. Ревность поднималась в нем удушливой волной, застилая мысли и чувства.
– Вот так девочка! Ребенок, дитя! Пригрел змею на груди. Дрянь. Ненавижу!
Зашел в избу. Милана стояла белая, словно мел, в руках у нее был небольшой узелок и дорожная котомка.
– Я от тебя ухожу. Хватит. Не знаю, что с тобой приключилось Лютый, но ты мне два года житья не даешь. Всю кровь выпил да выстудил. Я боюсь тебя. Когда-то любила и почитала, как отца, а теперь не могу с тобой находиться под одной крышей. Ты злой, жестокий! Никого не любишь, никто тебе не нужен.
– Все сказала?
– Нет.
