кто на полатях. В их домишке стояла настоящая кровать. С ней Лютый вернулся из одного своего путешествия. В избенке сначала появилась кровать, словно с неба упала, а потом в клубе огня материализовался ведун. Было это давно, когда Милане шел одиннадцатый годок. Девочка смотрела на диковинку, широко распахнув глаза, не понимая зачем нужно такое сложное приспособление.
– Как же изменилась жизнь с тех пор,– девушка вздохнула, выглянула в оконце. Новоиспеченного мужа нигде не было. – Вот и хорошо Лютый, вот и славно. Поглядим еще, кто в дураках останется,-ведьма вышла из избы, прошлась по двору, забежала в конюшню, наскоро, подседлала пегую кобылку.
– Зорюшка моя ненаглядная, увези меня отсюда навсегда. Не хочу здесь больше!
Кобыла, нетерпеливо переступала с ноги на ногу. Милана вскочила в седло, потянула повод. Зорьке не нужно было второго слова, она моментально пустилась в галоп.
– Моя умница! Все понимаешь!
Вот уж, промелькнул последний дом. Девушка неслась во весь опор, сама не зная куда. Лишь бы подальше от Лютого, от их дома, от ненавистной теперь деревни.
Тем временем, ведун вернулся в избу. Он ходил к реке искупаться. Вода охладила и успокоила его.
«Надо дать девчонке время. Ничего, пообвыкнет, смягчится ее сердце. Он-Лютый все сделает, чтобы она его полюбила. Как мужа, как мужика полюбила.»
– Милана, Милана! Где ты? Выходи, не бойся. Не зверь же я лесной. Прости меня, девочка. Не знаю, что в тот день нашло на меня. Милана! Да, где же ты?-Лютый насторожился.
«Тихо в избенке, нет ее здесь. Не иначе сбежала.»
От избы до конюшни два шага: «Точно, нет Зорьки. На ней и ускакала.»
Лютый не мешкая, оседлал своего жеребца.
– Куда вздорная девка подалась, в каком направлении искать?
Ведун присмотрелся, подобрал с земли несколько шерстинок, прошептал заговор, и перед ним появилась тень кобылки.
– Ну, Зорюшка-веди меня,-Лютый лишь успел вскочить в седло. Тень ожила, заржала и понеслась вперед да так, что жеребец колдуна еле за ней поспевал.
Тень неслась по деревне, перемахнула через изгородь какого-то домишки и направилась к реке. Лютый не отставал: «Мой конь порезвей кобылки Миланкиной будет, вмиг нагоним!»
Чалый заржал. Вдалеке послышалось ответное ржание.
– Вот и Зорюшка голос подала,-Лютый засмеялся. – Дура девка, думала сбежит!
Милана скакала по полю, понукая и подстегивая лошадь.
– Нагоняет нас Зорька, Лютый нагоняет! Не уйти от него проклятого.
– Стой Милана! Стой!
Девушка не останавливалась.
– Да, стой ты!-Лютый опередил жену на несколько корпусов. Его жеребец гарцевал перед кобылой Миланы. Та испугалась, дернулась в сторону, ведьма не удержавшись в седле, упала на землю
– Жива?-Лютый тормошил жену. – Ушиблась?
– Тебе то, что?
– Овдоветь боюсь!
– А, я вот нет!
– Не
