в следах лучше меня разобраться?
Томас собрался ударить этого человека по лицу. И, по опыту зная, что его удары нередко заставляют противника без чувств падать на землю, уже с удовольствием представил, как краснокожий, научившийся говорить по-английски совершенно без акцента, вываливается из седла. Но, к его огромному разочарованию, услышал сзади голос сержанта:
–Томас, прекрати! Я уже давно знаю Лукаса. И он ещё ни разу меня не подводил. Лучше не мешай ему делать его работу!
Томас, ещё раз с ненавистью посмотрев на горбоносое лицо индейца, с досадой, демонстративно сплюнул в сторону и, придержав коня, отстал. Проводник, кажется, не обратил на это никакого внимания. Хотя Томас увидел, что глаза следопыта, хотя и устремлённые вниз, на землю, сверкнули ответной ненавистью.
Удовлетворившись тем, что смог хотя бы немного отвести душу, Томас дождался, пока с ним поравняется другой солдат. Презрительно усмехнувшись, он кивком указал на едущего впереди краснокожего и спросил:
–Что, неужели сержант и в самом деле верит этому дикарю? Или надеется, что краснокожий, научившийся говорить по-нашему и получивший белое имя, когда-нибудь сможет стать одним из нас?
Солдат, пожав плечами, с улыбкой ответил:
–Не думаю. Мне кажется, что сержант просто играет. Наверное, он думает, что своим хорошим отношением сможет добиться от Лукаса верности. А потом, думаю, он запросто его пристрелит. Но только после того, как Лукас станет ему уже не нужен.
С робкой надеждой в голосе Томас спросил:
–А с чего ты в этом так уверен?
Снова пожав плечами, солдат сказал:
–Да я не совсем в этом уверен. Просто думаю, что такое вполне возможно. – Хотя он и до этого говорил так тихо, чтобы проводник не смог его услышать, дальше он и вовсе перешёл на шёпот. – Я видел, как сержант лично убивал индейцев. Безоружных. И даже детей и женщин. А после делал с выжившими детьми краснокожих такое, что… Не хочу даже вспоминать. Но главное, что наш бравый сержант никогда не считал краснокожих настоящими людьми. Вот поэтому-то я и жду, когда он в один прекрасный день пристрелит нашего Лукаса просто за то, что тот родился индейцем. Ну, а пока сержант будет его терпеть рядом и даже заступаться за него перед теми, кто пытается его задирать. Мне даже интересно за этим наблюдать.
Томас, которого заинтересовали эти новые для него подробности отношений сержанта с их проводником, не скрывая охватившего его любопытства, спросил:
–А что тебе именно интересно-то? По мне лучше было бы сразу же пристрелить этого дикаря. Ну, а беглецов мы как-нибудь и сами потом отыскали бы.
Солдат, с улыбкой посмотрев на ждущего ответа Томаса, горестно покачал головой:
–Сразу видно, что ты человек простой, не утончённый. А вот если бы ты хотя бы разок побывал в театре, например, то понял бы, насколько интересно наблюдать за актёрской игрой нашего сержанта. Я вот, например, несколько раз бывал на представлениях. Поэтому я могу оценить то, насколько умело наш бравый сержант играет взятую им на
