ты тоже падла, – Димка обиделся и отошел дразнить через забор привязанного в саду коня Воронка.
– Вам из наследства ничего не достанется, – заявила Маруся, с вызовом глядя на меня. – Моя мамка старше дяди Вити, поэтому все ей будет.
– Что все? – наследство меня мало волновало.
– Все: дом, конь, Жучка.
– Жучка злая, она нам и даром не нужна. У нас своих собак полно, кормить нечем.
Жучка посмотрела на нас, будто поняв. Она была настолько злобной, что вместо ошейника была прикована к кольцу, продетому сквозь ляжку. Но все равно, рвалась к людям, не смотря на боль.
– Конь жрет много, – ввернул внимательно подслушивающий Дима.
– Ну и ладно, – надулась Маруся, – нам больше будет. Нам наследство важнее: это вы жируете, а мы на комбижире живем.
– Ничего мы не жируем, – возразил я.
– А вот у нас машины нет! Но ничего, продадим дом какому-нибудь богатею под дачу – купим.
– Где бабушка будет жить, если вы дом заберете? – спросил я.
– В дом престарелых сдадим, но не сейчас, а потом, когда состарится.
– Мы ее к себе заберем, – сказал я. Бабушка была хорошая – добрая.
– И забирайте.
– Она ест много, – пробурчал Димка.
– Зато бабушка травы разные знает, – сказал я, – и съедобные тоже… И еще она пенсию получает.
– Тогда ладно, – кивнул брат.
– Стопэ! – выкрикнула Маруся. – Пенсия нам самим нужна.
– Фиг вам, а не пенсия! – Дима сложил дулю и показал сестре. – Перетопчетесь.
– Вы бы могли яблоками торговать, с таким садом, а вы по наследствам побираетесь!
– Сами решим, – отрезал Димка, – без тебя, падла городская!
– Заткнись, пирожок с говном! Ты сам пирожок с говном и друг твой, Чомба, пирожок с говном.
Из дома вынесли гроб и поставили на табуретки за воротами – прощаться. На кладбище нас не взяли, оставив на присмотр соседкам, готовящим поминки, и обрадованный Дима начал искать в доме холодильник, чтобы украсть что-нибудь съедобное. Холодильника у бабушки не было. Я как лиса ходил вокруг мастерской дедушки. Не выдержав, оттянул дверь, прощемился внутрь. Залез на верстак и наблюдал за двором в маленькое окошко. Во двор вышли покурить две соседки и стали возле мастерской – я случайно услышал кусок тихого разговора.
– Говорят, что из-за какой-то молодой дочки «дачников» повесился.
– Слушай больше, еще и не такое наплетут.
– А перед этим ему везде мерещились змеи… Другим черти мерещатся по пьяни, а этому вишь, змеи.
– Дед Володя не пил.
– Ты откуда знаешь? Ты же свечку не держала. Может и кирял тайком.
– Все может быть, прости Господи, – соседка перекрестилась.
– Говорят, в этой хате когда-то уже мужик удавился.
– Ох,
